Уровень - Ирина Е. Булгакова

к грязному, заплеванному цементу. Сведенные за спиной руки сталью жгли наручники. Кособоко по наклонной поверхности выплыли из темноты ботинки на толстой подошве и застыли перед глазами.

— Я спокоен как никогда. Знаешь, что я думаю, Циркач? — наэлектризованный, больной от необходимости сдерживаться, Окулист говорил подчеркнуто рассудительно, словно в сотый раз повторял одно и то же. — Надо ей ногу прострелить. Я берусь, навылет. Бегать, сучка, будет помедленней.

Прима подтянула ноги к животу. Скованные браслетами руки резанула шероховатая поверхность бетона.

— Все может быть. Все может быть, — повторил Циркач. — Подними ее, Хамер.

Схватили за шиворот, с треском вздернули вверх. Пол мячом отскочил вниз и Прима утвердилась на ногах, не решаясь посмотреть Циркачу в глаза. Она почему-то решила, что ее прямой взгляд послужит толчком для новой экзекуции. Сквозняк холодил затылок — каска потерялась и теперь без нее Прима чувствовала себя неуютно.

— Я разве не говорил тебе, что у тебя не будет проблем в том случае, если ты будешь послушной? — бритый череп прикрывала черная бандана. — На тебе семь трупов. Мне стоит больших усилий удержать ребят…

— Ты справишься, я верю в тебя… командир, — не сдержалась — с силой разжала непослушные губы. Изо рта вместе со словами потекла кровь. Обожгла подбородок, капнула на грудь, скользнула в открытый ворот куртки.

Циркач на этот раз не стал устраивать показательных выступлений с расстрелом. Он отвернулся, бросив на ходу:

— Окулист, добавь ей. Пару раз.

Прима сжалась, ожидая удара, и не сразу поняла, что случилось. Под ноги Окулисту вкатился человек. Вскинув руки, как будто пытался облокотиться на воздух, мучитель упал на спину. Коротко заскрежетало о бетон железо. Спутанный клубок откатился к самым прутьям. Окулист изворачивался, ругался, пытаясь достать ногой того, кто мертвой хваткой вцепился ему в штаны. С размаху бился о пол автомат — то прикладом, то дулом. Грохот сменился сипением, хрипом, придушенной руганью. Бестолковая возня на полу привела к тому, что подоспели на помощь товарищи. Кто-то помог Окулисту подняться.

Огромный Хамер держал за шиворот парня. Его ноги болтались в воздухе, не доставая до пола, пряди черных волос закрывали лицо и все равно — Прима виновато улыбнулась Бармалею.

— О-па, — Циркач остановился в двух шагах от парня. — Чего ты раздухарился? Сидел себе, молчал, а тут?

— Вы мужики или кто? — сквозь зубы протолкнул парень. — Что вы все пристали к девчонке? Мужики… блин.

— Заступник. Понятно.

— Что с ним делать, Циркач? — На лице Хамера неровной чертой пересекая левую половину лица краснел свежий ожог.

— Что делать? А, — Циркач махнул рукой, — пулю ему в башку.

— Ясно. — Хамер разжал руку и парень едва не упал на пол.

— Погоди, Циркач. — Окулист отплевывался, вытираясь рукавом. — Оставь его. Пригодится. На обратный путь.

Циркач задумался.

— Ты прав. Но, думаю, обратно другой дорогой пойдем.

Протяжно скрипнула дверца в железных воротах. Прихрамывая на левую ногу, в зал вошел невысокий коренастый мужчина.

— Что там, Наум? — спросил Циркач.

— Гермодверь с кодовым замком. Код нужен.

— Понял. Тащите сюда этого чудика.

Изломанный, с лицом залитым кровью, он смотрел вокруг единственным глазом. Прима ахнула, не скрывая ужаса. Человек нахмурился и ей вдруг показалось, что лицо его ненастоящее, что из белого куска мрамора с красными жилами вырубили человеческую маску и готова была только правая половина. На дне единственного, уцелевшего глаза Прима не разглядела страха — только мучительное желание вспомнить то, что давно погребено под руинами памяти.

— Видишь, — Циркач стоял рядом, заложив руки за спину. — Беру пример с тебя, — он прищурился, не отрывая от девушки внимательного взгляда. — Убойный аргумент. Кстати, тебя тоже касается.

Бедный Дикарь. Сердце девушки дрогнуло от жалости. Человек, избежавший стольких опасностей, чудом оставшийся в живых после скитаний на нижнем уровне, человек, которого пощадила даже безымянная тварь…

Горло у нее перехватило и стало больно дышать.

— Хамер, узнай код у чудика, — процедил Циркач, а сам смотрел Приме в глаза, как будто этот код должен был проступить у нее на лбу.

— Код, — огромный Хамер, рядом с которым Дикарь казался ребенком, не тратил времени попусту. — Мне нужен код, иначе останешься без второго глаза. Это понятно?

— Это понятно, — четко произнес Дикарь. Его руки взмыли вверх, пытаясь добраться до лица. Тут только Прима заметила, что сломанные пальцы на руках иглами морского ежа тянулись в разные стороны.

— Говори код.

— Если б все было так просто. Глубина. Она не пустит.

— Какая еще глубина? — Хамер тряхнул диггера и Прима услышала, как лязгнули его зубы.

— Как же? Она не пустит. Вы что же, думаете, мы первая цивилизация на этой хрупкой планете? Как бы ни так. Вторая — думаете вы? И ошибаетесь! Мы с вами третья цивилизация! Третья! Первая ушла в небытие пятьдесят тысяч лет назад. И от нее ничего — ничегошеньки! — не осталось. Совсем другое дело — вторая… Совсем другое… Глубина…

— Что ты несешь? — Хамер швырнул Дикаря и тот упал у прутьев яруса — безвольно, как сломанная кукла. Попытался подняться, опираясь на сломанные пальцы — Приму бросило в дрожь.

— В дурдом играешь? — Циркач подошел ближе к распростертому телу. — Ну-ну. Код! — Он наступил сапогом на изломанную, трепещущую кисть руки.

Прима зажмурилась.

— Послушайте, — сквозь долгий стон пробился слабый голос Дикаря. — Послушайте… Надо же слушать то, что они говорят. Они развивались тридцать! Представьте — тридцать тысяч лет! В два раза дольше чем мы сейчас. Не знаю, почему они погибли. Вы так шумите, что я… ничего не слышу.

— Это освежит тебе память. — Циркач присел на корточки. В его руке блеснул нож. Отточенное жало приблизилось к единственному глазу. — Код!

— Может, то, что уцелело, скрывается сейчас на глубине! Там! Еще глубже! — вдруг взвился Дикарь и Циркач от неожиданности отпрянул. — Еще метров сто… двести… Может, меньше. Всего шаг остался, чтобы заглянуть в глаза самим себе… Предкам. Другой ветви. Иным людям нашей планеты. Ино — планетянам.

— Черт, — Циркач не скрывал раздражения. — Плетет черт знает что.

— Может, играет? — У Хамера чесались руки. — Пара ударов по ребрам вернет его в чувство.

— На поверхности все хрупкое, — Дикарь не слушал никого. Его взгляд блуждал по лицам, не задерживаясь ни на ком. — Пустота. Тысячи лет пустоты… А там, на глубине, все осталось неизменным. Мертвое. И живое. Еще шаг. Какими они будут, наши предки? Добрее? Или наоборот? Еще агрессивней чем мы? Что припасли они нам в качестве подарка? Шкатулочку Пандоры, пролежавшую десятки тысяч лет на глубине… Еще шаг…Нож! — крикнул он вдруг и изо рта его потекла пена. — Мне нужен нож! Если постараться, можно достать их