Тяжёлая реальность-2. Клетка - Хайдарали Мирзоевич Усманов

отметил голос “старшего техника” как маркер. Каждый раз, когда он подходил к клетке, линии по металлу пульсировали иначе – тише, но ровнее. Значит – близость инженера. Инженер связан с узлами. А когда инженер уходит – есть окно.

Вторым он вспоминал поведение той самой “госпожи”. Она требовательна, но не вечна. Её страсть – немедленные действия. Когда она раздражена – ей нужен результат, и она уходит, отдавая дело тем, кто умеет ждать. Отсюда простой вывод. Её приказ даёт помехи на короткое время, из-за возникающей паники и суеты, но длится недолго. В оставшуюся тишину входить безопаснее.

Третье – тот самый “человеческий” фактор охраны. Хотя… В отношении эльфов употреблять слово “человеческий” применять было как-то… Но всё же. Молодые стражи привыкли к рутине и гордятся видом. Они делали обходы регулярно, иногда смеялись, иногда шептались. Его задача – не сталкиваться с ними в момент бодрствования. Значит, нужно дождаться смены, особенно ночной, когда уставшие глаза путают тени.

От этих наблюдений у него родился черновой сценарий – не один план, а целый набор “окошек”, которые можно было бы скомбинировать. И сначала шло “Окно обслуживания”. Что возникало именно тогда, когда техник уходит к узлам. На полчаса. Чтобы “проверить дыхание” решётки. В этот момент линии синхронизируются, и система временно переводится в режим частичного сна. Кирилл будет слушать тонкие изменения в ритме и в ту же секунду, когда услышит длинный равномерный тон, что воспринимался как аудиторный маркер, аккуратно проверить щель у края – ту самую, что он нащупал. Доступ достаточно мал, чтобы проползти или вытянуть что-нибудь через неё, но опасен, если система “проснётся”.

Затем шло “Окно отвлечения”. Он не хочет делать шумовых диверсий, потому что это привлекает внимание и усиливает патрули. Но маленькая, контролируемая помеха – дымок, едва ощутимый запах горелого – может вызвать перенос инженера и охраны в сторону, где они будут вынуждены действовать. Для этого достаточно вызвать не пожар, а “ложный сигнал” на коридоре – например, немного трещащих углей в подсветке возле модуля. Главное – не тревожить “госпожу”.

Дальше шло “Окно биологической усталости”. Ночью, ближе к сумеркам, охранники устают. Кто-то засыпает на посту, кто-то отлучается. Это самое “человеческое” время, когда можно попытаться протиснуться через щель в момент, когда обход сокращён. Здесь он рассчитывает на свою способность почти бездействовать – если кто-то проходит мимо и заглянет в клетку, он просто выглядит мёртвым. Слабая проверка – и они уйдут.

Имелся у него и “План диалога”. Если побег окажется невозможным без разговоров, то лучше получить доказательства и влияние прежде, чем бежать. Кирилл заметил, что “госпожа” действительно слышит старших советников. А значит у него была, хотя и призрачная, но всё же возможность подкупить советника знанием. Это было бы куда проще, чем сражаться с самой этой госпожой. Можно было воспользоваться его интересом использовать информацию. Когда Кирилл очнётся и начнёт говорить, он мог дать возможность на “малую услугу”. И предоставить сведения, которые стоят мало, но создают доверие. Например, сообщив о том, что он “ничего не знает” о структурных узлах их сетей, и одновременно присмотреть за реакцией. Этот сценарий – рискованный, но он оставляет мосты.

Четвёртое – минимизация экспозиции “пространственного кармана”. Он твёрдо решил, никому и ни при каких условиях не показывать куб. Они не знали, куда исчезло копьё, и это было его преимущество. Если он начнёт демонстрировать сверхспособности, то его выставят на показ или сразу начнут ломать. Куб – его резерв на крайний случай. Он прячет в нём всё ценное, но не может использовать его для побега, потому что любая демонстрация неведомого перемещения вызовет у них непредсказуемую реакцию. В худшем случае – пусть они думают, что он просто “призрак”, но не маг, или обученный техник.

Пятое касалось прямого тестирования узлов. Когда представится “окно обслуживания”, он планирует очень мягко “пинговать” систему. Слегка касаясь металла в местах, где узлы тоньше, и просто посчитать реакции – насколько быстро изменится ритм, сколько секунд требуется на восстановление. Это даст ему “таймер”, с помощью которого он сможет вести свои расчёты. Например, если узел A спит двенадцать секунд, а узел B – семь, то если он уловит три последовательных “тишины”, у него будет двадцать – тридцать секунд безопасного манипулирования. Все это он старательно отмечал и продумывал в уме, как метроном.

Шестое касалось возможности отвлечь “госпожу” от своей персоны, не показывая силы. Он понял, что если в такие дела вовлечена дочь Великого дома, то прямая конфронтация для него может быть гибель. Гораздо разумнее дождаться, пока она уйдёт с запросом. По его наблюдениям, она уходит, оставляя “дело” советникам. Тогда следуют “окна совещаний”, когда внимание ослабевает, и он может воспользоваться.

Седьмое – пути эвакуации и запасной план. Путь наружу у него должен быть коротким и аккуратным. Через щель к ближайшему выступу, затем – в подземный коридор, где запах его и следы не будут заметны. Если это не получится, то у него должен быть резерв. Снова притвориться обездвиженным и бессознательным, и ждать более длительного окна. Куб – последний выход. Если всё иначе и его поймают, лучше исчезнуть и оставить им пустоту, чем попасть в руки их специалистов по пыткам.

Вдобавок он прописал мелкие психологические приёмы, чтобы не спровоцировать “обучение” или “триггеризацию”. Он будет избегать повторяемых речевых паттернов, не станет произносить фразы, которые они могли бы считать “кнопкой”. Сейчас в его голове были ассоциации с тем, что могло быть “внедрено” в его разум без его ведома. Он намеренно держал в голове “фильтр”. Если мысль приходит слишком легко или звучит инородно – он откладывал её, как корявый пакет с глюком в логе.

Наконец, он набросал таймлайн. Слушать один полный “рабочий цикл” – день и ночь – и только потом действовать. У него было преимущество. Свобода наблюдать, а не мгновенно реагировать. Постоянно притворяясь телом без сознания, он экономил энергию, контролировал пульс и оставлял в запасе ресурсы для реального бега – силы, выносливость, и самое важное – куб, тёплая кладовая, где ночью спрятаны вещи.

Всё это – не уверенность в исходе, а аккуратный расчет. Кирилл понимал, что побег – это не три удара по замку и рывок. Это – серия совпадений, которые он должен подготовить и умножить в свою пользу. Он складывал варианты как карты в ладони.

“Если “окно обслуживания” – действую так… Если “госпожа” вернётся – откладываю… Если услышит вдруг шаги – притворюсь парализованным и жду.”

Он прижал лоб