Быть неизменным - Тимофей Иванов

Глава 12

Следующая неделя прошла для меня в приятном розовом тумане. С утра я шёл в кузню, подменяя пневмомолот, продолжая тянуть в свою голову теорию и постигаю практику кузнечного ремесла. А заодно потихоньку отбиваясь от предложений послать к демонам карьеру ландскнехта и переквалифицироваться. Оно конечно да, усталости я не знал и мог махать молотом хоть сутками напролёт. Само дело было действительно интересным, пусть мне привычнее токарные и фрезерные станки, с металлом работать всё равно всегда приятно. И да, у меня были некоторые идеи о том как немножечко продвинуть местные технологии, благо я ещё не совсем забыл материаловеденье, которое мне преподавали в вузе. Но в ситуации как всегда были нюансы.

В частности тут шутка была в том, что у ремесленников в городах существовали гильдии. Гильдия кузнецов, гильдия кожевников, гильдия портных, гильдия купцов, даже у нищих неофициально существовала своя гильдия, без её разрешения не по попрошайничаешь. И с одной стороны это было хорошо, гуртом и батьку бить проще, наедут на тебя или просто за заказ не заплатят, так все коллеги от мала до велика обязаны за собрата по ремеслу вписаться. И впишутся, демоны побери, за иное им просто дадут поджопника из «профсоюза»! Но количество мастеров гильдии, которые имеют право на своё предприятие, ограниченно. Как сказал бы Боромир Денеторович, нельзя просто так взять и открыть кузнецу. Даже для того чтобы шить башмаки нужно одобрение серьёзных людей. А то окажется, что обувь твоя недолговечная и тень на всех ремесленников города падёт. А аргумент, что вы сами паршивые башмаки делаете в мелкую цену, можешь в задницу себе засунуть. Потому что те, кто так делает, уже имеют звание мастеров и к ним вопросов нет.

Само же это звание можно получить двумя способами. Вариант первый — это наследовать его вместе с мастерской, кузней или чем-то ещё от другого мастера, скажем твоего отца. В конце концов это как фирма или бренд, если у предприятия сменяется руководство все лицензии тем не менее остаются актуальными. Так же подобная передача может произойти за деньги, но подобное случается крайне редко. Вариант второй — представить на суд мастеров так называемый шедевр. Только вот с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента до работы подмастерья докопаются и завернут её. Ну вот просто нафиг никому не нужны конкуренты, а заказчики если им что-то надо могут свой меч или дублет месяцок подождать, не переломятся. Что же до условного графа, который сам кого хочешь переломит, так ради него остальных если что подвинут в очереди. Реальная борьба шедевров возможна только если город разрастается и имеющееся количество мастеров ну никак не может удовлетворить его потребности. Только вот идёт она не между какими-то непонятными типами, а между сыновьями уже имеющихся уважаемых членов гильдии. А подмастерье кузнеца может иметь хоть золотые руки, ему никто в них право конкурировать не даст. Лишь при большой удаче, если он женится на дочке мастера, у которого будет лишь один сын, который и так наследует звание вместе с кузницей, что-то может получится. Такой вот он, малый бизнес по средневековому. И у меня не было никакого желания в него лезть.

Ну по крайней мере в городах. А стать деревенским кузнецом я в принципе всегда успею. Или скорняком. Или начну шить одежду. Переняв навыки Ремара и Видара, я как-то даже вошёл во вкус и не только просматривал память наёмников в Ржавом мече, но так же прошёлся по иным мастерам города. В конце концов новые сапоги были не лишними, как и дублет с камзолом и плащом. А ещё я заказал себе широкополую шляпу! До мушкетёрской она не дотягивала, но чертовским мне нравилась, хотя наёмнику и попеняли на чёрный цвет. Однако самая лучшая ткань на одежду, которая имелась в продаже в адекватную цену, была именно такого мрачного колора, а потом как-то пошло поехало. В итоге лишь рубашки в моём гардеробе оказались белыми. И по мне так всё вышло неплохо.

Правда оглядев себя в начищенном до блеска и страшно дорогом серебряном зеркале у портного, забрав последний заказ, я невольно усмехнулся. Может быть есть что-то в том, что демоны любят тьму. Да и не только в этом. Лишь оказавшись в городе в одиночестве я смог более-менее покопаться в себе и вынужден был признать, что моя новая суть давит на мозги. Даже если отбросить в сторону жестокость по отношению к бандитам или то, что я без всяких колебаний рисковал головой в схватке с тем же вепрем, нужно взять за факт, что мои решения стали куда более импульсивны и нелогичны, чем в прежней жизни.

И пожалуй первым было нападение на суккубу с тыла. Не захотел смотреть, как демоница занимается садизмом, пусть даже объект приложения её усилий не многим лучше. Собственно он это доказал, едва я повернулся к нему спиной, хотя всё могло бы быть иначе. Источник актуальной информации об Инферно был бы весьма полезен, а я, глядишь, какую службу мог и сослужить! Захотел красивую морду вместо неприметной — получил лишнее внимание. Не пожелал даже мелких проблем при знакомстве с родителями Айвы и резко сбежал с Каллисто. Сдал её с рук на руки знакомому кузнецу и умыл руки, не обременяя себя лишними усилиями. Лишь просмотрел память кузнеца, не увидев ничего ужасного да глянул на саму девушку в городе издали, чтоб не сталкиваться с её роднёй, провоцируя конфликт. Хотя рвался в бой и на бандитов, и на бешеный бекон. Наткнулся на мутный культ, практикующий жертвоприношения и вообще не стал шевелиться, не желая вредить девке, с которой у меня только что был секс. Захотел постельных утех и без колебаний просаживаю деньги в доме подушек уже неделю. С последним кстати пора заканчивать и вообще становиться серьёзнее. Не говоря уже о том, что не надо читать память какого-нибудь купца, надевать на себя его личину, заходить в его дом и брать чужие деньги даже если их много. Воровство это отвратительно. В конце концов я могу заработать монеты честным трудом или просто поискать каких-нибудь бандитов, за которых назначена награда. Главное постараться их живыми взять, а не убивать. По прежнему существует опасность подсесть на «обгладывание душ».

Мотнув головой и выгнав из неё лишние мысли, я наконец подошёл к лавке Ремара, зайдя внутрь и произнеся:

— Доброго утра.

— И