Абсолютная Власть 3 - Александр Майерс

более того, — продолжил Рудольф. — Я готов помочь. Ты прав — если получишь место генерал-губернатора, это откроет перед нами обоими большие возможности. Так что я хочу использовать своё влияние, чтобы помочь тебе.

«Думаешь, у тебя ещё осталось влияние? — фыркнул про себя Альберт. — Над тобой потешаются. Владимир Градов явился из ниоткуда и принялся играючи крушить твой альянс. Но всё же я готов использовать твои ресурсы. Зачем отказываться?»

— Благодарю, ваше сиятельство, — Игнатьев поклонился.

Они обменялись ещё несколькими ничего не значащими фразами, и советник удалился, оставив графа наедине с его мыслями и бокалом вина.

Час спустя Альберт находился в собственной, гораздо более скромной комнате. Он стоял у камина, в котором потрескивали поленья. Дверь приоткрылась и в комнату бесшумно вошёл один из слуг — тщедушный, юркий человек с глазами-буравчиками.

— Господин, — прошептал он. — Вы спрашивали…

— Говори, — Игнатьев не обернулся.

— Граф поручил за вами следить. Двум людям из личной охраны. Кажется, он вам больше не доверяет.

Игнатьев замер на мгновение, глядя на пламя. Затем медленно кивнул.

— Я понял. Можешь идти.

Слуга исчез так же бесшумно, как и появился.

Альберт продолжал смотреть на огонь. Медленно сняв перчатки, он бросил их на прикроватный столик и посмотрел на свои уродливые, покрытые шрамами от ожогов руки. Осторожно протянул их к огню, ощутил жар и сразу следом — паническое, неконтролируемое желание отдёрнуть руки от огня.

Но он заставил себя не шевелиться. Подносил кривые ладони всё ближе к пламени, пока жар не стал нестерпимым. Отойдя на шаг, он громко вдохнул — стоя у огня, он неосознанно задерживал дыхание.

«Что ж, всё правильно, — подумал он. — Пусть шпионит за мной. Наконец-то этот самодовольный дурак прозрел. Понял, что в его идеальном мире появилась трещина. Теперь мне надо быть осторожнее… но медлить нельзя».

План казался рискованным, но другого выхода не было. Нужно было отвлечь внимание Муратова. Надолго и кардинально. Перевести его подозрительность с внутренних интриг на внешнюю угрозу.

«Пора, — решил про себя Альберт. — Пора возобновить войну между альянсом и Градовыми в полную силу. Пусть они снова увязнут в крови. А я тем временем смогу спокойно добиться своего…»

Владения барона Воронова

Карета, в которой ехал Артём, подскакивала на ухабах, и каждый толчок отзывался нервным вздрагиванием у него в груди. Он ёрзал на сиденье, то и дело поправляя слишком тугой воротник новой, сшитой специально для него рубашки.

Порой казалось, что ему всё это снится. Он — помощник барона, его уполномоченный представитель. Его везут в карете на переговоры с другим бароном.

Разве так вообще бывает? Чтобы сирота, который лишь надеялся подзаработать, вдруг стал настолько важным человеком?

— Фигня какая-то. Вот сейчас я проснусь в каком-нибудь клоповнике, вот сейчас… — бормотал Артём себе под нос.

— Что вы сказали, господин? — спросил сидящий напротив дружинник, которого приставили в качестве телохранителя.

— Ничего, — отмахнулся рыжий, а затем еле слышно прошептал: — Меня ещё и господином называют. Точно сейчас проснусь.

В руках он мял бархатный футляр с визитными карточками, на которых гордо красовался герб Градовых и его собственное имя, написанное золотыми буквами.

Артём Иванович Кислицкий. Дипломатический представитель.

«Господи, лишь бы не облажаться, — лихорадочно думал он, глядя в запылённое окно на проплывающие мимо поля. — Лада верит в меня. Владимир верит. Значит, справлюсь! Надо просто нести чушь поменьше и говорить, как учили. Прямо. По делу. Без этих ихних дворянских увёрток».

Поместье барона Воронова оказалось не таким помпезным, как он ожидал. Солидный, но не вычурный каменный дом, ухоженный парк, уютный передний дворик. Лакей проводил его в кабинет, где за массивным дубовым столом, заваленным бумагами, сидел сам Георгий Павлович Воронов.

Мужчина лет пятидесяти, с умными, внимательными глазами и сединой на висках. Он поднялся навстречу, его рукопожатие было сухим и крепким.

— Господин Кислицкий, — произнёс он, окидывая гостя оценивающим, но не враждебным взглядом. — Рад встрече. Прошу, садитесь. Как доехали?

— Нормалёк, ваше сиятельство, — автоматически брякнул Артём и тут же спохватился, чувствуя, как горит лицо. — То есть, нормально доехали! Дорога как дорога.

Воронов улыбнулся, в его глазах мелькнула лёгкая усмешка.

— Понимаю. Хотите чайку? Или чего покрепче?

— Чаю, пожалуйста, — поспешно согласился Артём, радуясь возможности сделать глоток и собраться с мыслями.

Они несколько минут потолковали о нейтральном — о погоде, о видах на урожай, о новых сортах яблонь, что Воронов выписал из Европы. Артём старался изо всех сил, отвечал вежливо, хоть и немного коряво, и понемногу успокаивался. Барон оказался не таким уж и страшным.

Но вот чашки опустели. Воронов отставил свою, сложил руки на столе и посмотрел на Артёма проницательным взглядом. Лёгкая, дружеская атмосфера мгновенно испарилась.

— Перейдём к делу, молодой человек, — сказал он, и его голос приобрёл деловые нотки. — Я знаю, зачем вы ко мне приехали. Вы хотите, чтобы я отдал свой голос за господина Базилевского на выборах нового генерал-губернатора. Труп господина Высоцкого ещё не успел остыть, а уже такая борьба развернулась за его кресло…

Артём почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он ожидал долгих предисловий, намёков, дипломатических ходов. Такой прямоты он не ожидал.

— Не совсем верно называть это выборами, конечно, — продолжил Георгий Павлович. — Решение примет Совет Высших, мы лишь выдвинем желаемого кандидата. Впрочем, с огромной долей вероятности будет принят именно тот, за кого отдаст свои голоса большинство членов Дворянского совета.

— А как же Гражданский? — брякнул Артём.

Воронов еле заметно поморщился.

— Их мнение вряд ли будет иметь такой же вес.

— Ну… наверное, — неуверенно согласился Артём.

Владимир говорил иное. Учитывая сильные профсоюзы рабочих во Владивостоке и Хабаровске, а также растущее количество частных предприятий во всём Приамурье — Гражданский совет обладал не меньшей властью, чем Дворянский.

Если в Совете Высших сидят не полные идиоты, они прислушаются к мнению простонародья. Даже если это не будет устраивать аристократов.

Рыжий понял, что молчание затянулось. Выдохнул, расправил плечи и посмотрел Воронову прямо в глаза.

— Вы правы, ваше благородие. Нам нужен ваш голос. Господин Базилевский — честный, справедливый и неподкупный человек. Его уважают все сословия. Мы уверены, что только он сможет принести в регион настоящую стабильность и, главное, мир.

Воронов слушал, не перебивая, его лицо оставалось непроницаемым.

— Мир? — он мягко усмехнулся. — Вы говорите о мире, в то время как ваш род ведёт войну, молодой человек. Да и вообще… — он сделал многозначительную паузу, — не так давно Градовы были объявлены предателями Родины. Не самые лучшие рекомендации для их ставленника.

Артём почувствовал, как по спине пробежали мурашки, но он не отвёл взгляда.

— Это ложь, ваше