Соблазнение киборга - Грейс Гудвин

и с нашего прибытия сюда она расцвела. Никакого стресса. Новая подруга. Она выглядела на десять лет моложе и сияла от счастья. У меня было предчувствие, что не пройдет много времени до того момента, как какие-нибудь воины не начнут выражать к ней свой интерес. Мама Ристона была Приллонкой, я не была с ней хорошо знакома, но она расхаживала с царственным величием так, что пока еще ни один воин не посмел к ней подойти. Но так как сейчас двое ее пар покинули нас, только ее скорбь защищала ее так долго. Отец Ристона умер недавно, а его мать не была слишком старой, чтобы не начать жить заново. Обе женщины уже были не того возраста, чтобы выносить детей, но здесь было достаточно воинов в возрасте, которые были бы счастливы просто заполучить их симпатию и компанию.

„С тремя новыми парами, которые сейчас находятся на Базе 5, у меня такое ощущение, что вскоре на всех базах Колонии будет много детей“, − сказала я с некоторой гордостью. Видео, которые я передала Надзирателю Эгаре, стали работать. Больше Земных женщин подписывались на программу и запрашивали отправку на Колонию. Каждая прибывшая женщина была благословением и даром для остальных воинов. Сначала База 3, с прибытиям Рэйчел, теперь База 5. Вскоре и другие базы тоже увидят своих невест.

„Ты проделала хорошую работу вместе с Надзирателем Эгарой“, − сказала моя мама. „Я слышала, что мать одиночка с десятилетней дочерью только что прибыли на Базу 5“.

„Что?“ − я такого еще не слышала, но это не удивило меня. Надзиратель стремилась к тому, чтобы воины здесь нашли свои пары, особенно сейчас, когда история моей жизни на Колонии была опубликована − через рекламу Программы Межгалактических Невест. Я отправляла надзирателю профиль нового воина и интервью каждую неделю. Пиар Колонии был сейчас лучше, чем когда-либо. И надзиратель подала петицию правительству Земли, чтобы те позволили матерям одиночкам становиться добровольцами программы.

„Я хочу познакомиться с ними“.

„База 5 на другой стороне планеты“, − напомнила мне мама Ристона. Это было довольно далеко. Но все же… изобрели перевозчики для чего-то, так?

„Этот ребенок по меньшей мере размером с Уайта, если не с десятилетку, − проворчала Рэйчел, ее рука гладила большой живот. − Мне не важно мальчик это или девочка. На данный момент я просто хочу, чтобы он вышел“.

Я рассмеялась, как и две матери возле нас, этот звук донесся до воинов. Вздох Рэйчел от боли был не более чем шепотом, когда она прижала руку над животом, под ребрами.

Максим и Ристон повернулись с мрачным выражением на лицах и бросились к Рэйчел: „Ты в порядке?“

Рэйчел закатила глаза: О да. Вашему ребенку нравится пинать мои ребра“.

„Хочешь воды?“

„Подушку?“

Пары стали перечислять все, что могло возможно понадобиться Рэйчел: „Мальчики. Хватит. Я обещаю вам сказать, когда настанет время, просто сказав пора

Никому из мужчин не понравился этот ответ судя по их прищуренным взглядам, и тому как Максим скрестил свои руки на груди. Ристон наклонился, сгреб Рэйчел в свои руки, будто она была легкой как перышко, а не носила ребенка размером с арбуз.

„Мальчики? Ты не звала нас мальчиками прошлой ночью, − прорычал он, уходя по направлению ко входу в жилые апартаменты. − Я думал, ты называла меня богом. Мы тебе напомним“.

„Дамы“, − Максим поклонился нам троим, подмигнул, затем последовал за своей семьей. По его быстрым шагам я поняла, что он был также нетерпелив, чтобы соблазнить свою пару как и его второй.

„Эти воины всего лишь кучка похотливых мужчин“, − отметила моя мама. Я не могла не ощутить румянец на своих щеках. Я не собиралась вступать с ней в разговор об этом, особенно когда мой мужчина был одним из тех, о которых она говорила, и он был определенно похотлив.

Мой укол контрацепции больше не действовал и мы надеялись на собственного ребенка. Киль был очень внимательным к выполнению этой задачи, особенно прошлой ночью. Возможно поэтому я была такой уставшей сегодня. Вместо того, чтобы присоединиться к веселью, я наслаждалась просто сидя и наблюдая.

Киль подошел, с Уайтом висящим вниз головой, держа его за лодыжки. Он осторожно опустил его на колени бабушки: „Ты весь мокрый“, − сказала она ему.

„Я охотился, − сказал он ей, − за Атланским зверем“.

„Ты его поймал?“ − спросила бабушка, щекоча его живот.

„Конечно! Уайт − непревзойденный Охотник!“ − мой сын светился от похвалы Киля и что-то пугающее и жалостливое поселилось во мне. Я так боялась за своего сына до этого, воспитывая его, стараясь дать ему все сама. Я бы сделала все, что смогла, но каждый день я боялась, что меня ему будет недостаточно. Я бы не справилась.

Теперь у нас был Киль. У меня был мужчина, который обожал меня и нашего сына. И Уайт теперь был его. Я видела в глазах моей пары любовь к Уайту, в терпении, которое он демонстрировал, в том, как он становился на одно колено и смотрел в глаза Уайту, когда говорил с ним, будто маленький мальчик был центром его вселенной. Как будто Уайт был действительно важен

Уайт вытянул свой маленький подбородок с упрямством, жест, который он перенял уже от своего нового отца и я скрыла ухмылку под ладонью: „Когда я вырасту, я буду самым лучшим Охотником! Да, папочка?“

„Да. Лучшим из лучших“.

Они начали говорить, но я их остановила, только посмотрев на Киля. Он подошел ближе, наклонился так, чтобы его руки оказались на подлокотниках моего кресла: „Привет, пара“.

„Привет“, − прошептала я в ответ.

„Думаю, управляющий и его второй правы“.

Я выгнула бровь: „А?“

„Время для небольшой игры в комнате“.

Мои соски напряглись от тембра его голоса.

Я метнулась взглядом на Уайта.

„Твоя мама хочет больше внучат, − сказал он мне. Моя мама ухмыльнулась, но не повернула голову от своего внука, пока Киль не повысил голос. − Разве не так?“

„По меньшей мере трех“, − ответила моя мать не смотря на нас. Возможно, она и болтала с Уайтом, но она определённо подслушивала.

„Вы присмотрите за Уайтом, пока я позабочусь об этом?“ −спросил он ее. Его глаза смотрели в мои и теперь он улыбался.

Должно быть, мое лицо было красным как помидор: „Киль!“ − пробормотала я.

„Конечно. Не торопитесь. Сделайте все как надо. Может сходите за близнецами“.

„Мама!“ – Восклицание прозвучало наполовину смехом, наполовину визгом, когда Киль поднял меня, как