Время сбросить маски - Лан Ань Ни

тех, кто биться уже не мог. Почти во тьме, в едком дыму Сун Жулань еще надеялся отыскать Хэ Ланфэн. Она была рядом с ним, все время была рядом, но вдруг исчезла и больше не отзывалась. Сердце юноши обливалось кровью, он не мог сдвинуться с места, не мог покинуть круг и лишить несчастных жителей Лун-бо защиты. Вдали он слышал свист клинков, или ему это только казалось? Он молился всем богам, чтобы Хэ Ланфэн была жива.

О, проклятие! Неконтролируемая ярость охватила Сун Жуланя. Трагедии можно было избежать, если бы наместник Лун-бо поступал как должно, если бы чиновники не наживались на чужом горе, если бы другие наместники не старались скрыть правду любой ценой. Но теперь уже поздно… поздно… ничего не изменить! Ни одно из его распоряжений не было исполнено, и вот до чего все дошло! Он и сам не справился, не справился! Да будь оно все проклято! Пусть все горит огнем! Кровавые слезы покатились по щекам Сун Жуланя, и он вонзил Цзинлин в землю. Его плащ сорвало и унесло порывом ледяного ветра, а многие демоны, находившиеся рядом, не смогли устоять на ногах. Серо-черная земля вокруг горела огнем очищения, и пламя расползалось все дальше и дальше. Многие одержимые тянулись к нему, стараясь отогреть руки и надеясь освободиться от страданий. Но были и те, кто продолжал буйствовать.

И все они, один за другим, замертво падали на землю. Вот только гибли они вовсе не от рук Сун Жуланя или Хэ Ланфэн. Из темноты выходили воины в красных одеждах, скрывавшие лица под масками.

* * *

– Это марионетки… марионетки демона в алых одеждах! – прошептала Хэ Ланфэн. Ее губы сочились кровью, а руки были обморожены. Она уже не могла подняться, но продолжала биться, стоя на коленях. Энергия инь пожрала все ее силы, но не сломила волю. Она должна выжить и отыскать Сун Жуланя!

Безликие демоны – а их была целая армия – проходили мимо, не причиняя Ланфэн никакого вреда. Вокруг нее возникло пылающее кольцо, а повсюду расцветали огненные камелии. Они росли и росли, пока не осталось ни одного свободного места. Две полосы огня соединились, алое и сине-зеленое пламя стали одним целым. И прямо на глазах Ланфэн поднималась стена колдовского огня. Темное облако раз за разом разбивалось об нее, формировалось снова и опять наносило удар, но продвинуться вперед уже не могло. Девушка открыла рот от удивления. Демон… демон в алых одеждах послал солдат – тех, кто прежде не раз нападал на Хэ Ланфэн и Сун Жуланя – чтобы спасти их. Подумать только! А не сошла ли она с ума?

Одержимые собрались вокруг фонаря очищения, некоторые из них уже приходили в себя. Но тех, кого было не спасти, марионетки не щадили. Хэ Ланфэн они прикрыли щитами, и девушка замерла от потрясения. На плащах всех безликих демонов были вышиты огненные птицы. Плащи трепал холодный ветер, и мечнице казалось, что множество птиц летит… летит… Она совсем обессилила! Цинпин слабо дрожал в ее руке.

Дым и тьма постепенно рассеивались. Как много прошло времени? Может быть… целая вечность? Но вот наконец Хэ Ланфэн увидела Сун Жуланя. Оказалось, он был недалеко, но в пылу битвы она его не видела и не слышала. Девушка хотела было махнуть ему рукой, открыла рот, чтобы позвать по имени, но осеклась. На белом лице Сун Жуланя горели алые глаза. Он чуть склонил голову, и его губы скривились в незнакомой Хэ Ланфэн усмешке.

– О нет! – Мечница отпустила Цинпин, тот, поднявшись в воздух и описав дугу, ударил Сун Жуланя рукоятью по затылку. Глаза юноши закатились, и он рухнул на землю.

Руки Хэ Ланфэн тряслись. Она глядела на свои пальцы и дрожала всем телом.

– Я его ударила… – бормотала она. – Ударила его… моего… моего… Небесные боги! Я же его не убила?

* * *

– Баланс энергий в твоем теле нарушен, сяо Лань! Недостаток ян может сильно сказаться на здоровье… Хуже всего, что ты едва не сжег меридианы! А ведь я тебя предупреждал! Потребуется время на восстановление, немало времени! И еще полный покой, никаких тревог. Иначе твое тело не сможет удержать всю накопленную инь, – говорил Чжао Вэйнин, про себя считая беспорядочный пульс друга.

Уже давно наступил день. Все, кто сумел пережить страшную ночь, покинули Лун-бо. Ворота были заперты снаружи. Солдаты великих семей разбили огромный палаточный лагерь неподалеку от стены и трудились без отдыха, чтобы разместить всех жителей уезда.

– Молодой господин очень сведущ! Я бы не смог объяснить лучше! – воскликнул старик-целитель, оказавший помощь Сун Жуланю и его друзьям. И хотя целитель явно был искусен в своем деле, Чжао Вэйнин лично каждый час проверял состояние названого брата. Несмотря на протесты Сун Жуланя, Хэ Ланфэн все же рассказала друзьям, что произошло во время битвы с одержимыми. Чжао Вэйнин и Ли Мэй встревожились не на шутку!

– Дядя Цзян – супруг тети Лю – был придворным целителем. Это он меня обучил. Духам будет трудно тебя лечить, брат! Им самим недостает ян. Тебе нельзя снова потерять контроль! Сегодня тебе повезло, но в другой раз последствия могут быть ужасающими!

– Ничего-ничего, я в порядке, – попытался успокоить друга Сун Жулань. Юноша вновь был с головы до ног закутан в плащ, но его все равно трясло. Время от времени он потирал ушибленную голову и морщился от боли.

– Прости! Я перестаралась! – Хэ Ланфэн была очень расстроена. Когда она вспоминала о том, как повелела Цинпину сильно ударить Сун Жуланя, ее пальцы начинали нервно дрожать.

– Ничего-ничего, вы правильно поступили, бессмертная госпожа! Я в порядке. У меня крепкая голова, как оказалось…

– Если не отдохнешь, не сможешь восстановиться! Ни сильные лекарства не помогут, ни иглы, – подвел итог Чжао Вэйнин.

– Понял я, понял!

– Тогда почему продолжаешь обниматься с этими бумагами? Повторяю в десятый раз: тебе нужно отдохнуть!

– Но я должен…

Ох! Больше всего на свете Сун Жулань хотел лечь, вытянуться во весь рост, хоть на холодной земле, и уснуть. Но у него было слишком много дел! Все ждали от него указаний. Все ждали его решений.

– Прекрати! Отдыхать! Спать! Сейчас же!

– Брат Вэйнин, в тебя словно злой дух вселился! – вздохнул Сун Жулань и потянул друга за рукав. – Ты все время сердишься. Успокойся! Это тебе нужно отдохнуть.

– Ты еще спорить вздумал! – Чжао Вэйнин разозлился пуще прежнего. Он и сам выглядел болезненно бледным и смертельно уставшим, но о себе переживал в последнюю очередь. – Знал