Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов

на верблюдах шли налегке. Без обозов. Отчего быстро в стратегическом плане. Через что не давая противнику отдохнуть. Как людям, так и лошадям. Причём животным в первую очередь. Напиться-наесться им не получалось.

Сначала из усталости произошло снижение темпов хода. Из-за чего отступающие стали чаще попадать под обстрелы. А потом начал падеж живности и отстрел отстающих «пешеходов». Как в тире…

Лишь к исходу третьих суток всадники на верблюдах отвернули, оставляя бегущих в покое. Посреди степи. С утраченными обозами. На измождённых в край лошадях, которые с трудом стояли на ногах.

Эта армия ещё оставалась. Она существовала. И была большой. Но совершенно деморализованной и расстроенной. Да ещё в отчаянно бедственном положении.

Один удар.

Один правильный манёвр.

И какой финал… Впрочем, эти бойцы, пережившие бой и бегство, винили своё командование, которое почему-то возжелало захватить блокгауз. Обошли бы его и пошли дальше. Но нет — зацепились за него. Потеряли время и попали под удар.

О том, что шансов избежать нападения бригады верблюжьей артиллерии у них не имелось, никто конечно-то же не знал. Поэтому ругались как могли, проклиная своих командиров… что спокойствия этой вооружённой толпе не добавляло…

Генерал Петровский, который лично возглавил атаку бригады, был доволен. Судя по данным разведки, им пришлось столкнуться с крупным передовым отрядом.

Авангардом.

Всего лишь авангардом.

Но из-за того, что ему удалось так наподдать, генерал рассчитывал развалил единство коалиции, желающей пощипать Россию. Все же потери выглядели крайне неприятные. Что там — у блокгауза, что во время гона.

Тысячи и тысячи трупов.

Как бы не половина всего авангарда легло. Выжившие же расскажут. Все свои страхи.

И расход сил отличный. Практически без потерь обошлось. Только в первый стычке двадцать три человек оказались выбиты. А потом — чисто. Сразу, как гнать начали. Да и в блокгаузе отделались двумя ранениями.

Отличный результат! Намного лучше ожидаемого им результата…

— А ты говоришь, скучное местечко и ничего здесь не происходит. — хохотнул солдат, глядя на своего товарища-ходока.

— Да ну тебя к чёрту!

— Чего так?

— Ни в жизнь сюда больше не пойду! Натерпелся!

— Брось. — отмахнулся книгочей. — Славно же было! Отбились!

— Я от баб лучше так отбиваться буду…

Часть 2

Глава 10

1852, октябрь, 5. Анапа

— Лев Николаевич! Рад вас видеть. — вполне жизнерадостно произнёс Лазарев.

— И я вас Михаил Петрович, и я вас.

— Как добрались?

— Легко и просто. В Казани сел на пароход и направился сюда. Сначала до Оки, потом до Тулы и Ивановского канала, ну и уже спустился, а далее и по Азову прошёл. Выспался, я вам скажу, отменно. Заодно перечитал всякой мути, что у меня накопилась.

— Славно-славно. Я, признаться, с того похода к Мексике толком не мог отоспаться. Так что я вам в чём-то даже завидую. По-хорошему.

— Да ну, — отмахнулся Лев. — Вы же целый адмирал. Можете провинившимся капитанам приказать взять гамак в руки и качать вас в нём несколько часов кряду. А несколько иных заставить кадушку с водой качать, чтобы плеск воды изображать. Будто бы вы в плавании. В конце концов, не словами же журить проказников?

— А вы затейник! — расплылся в широкой улыбке Лазарев. — Чем порадуете?

— Давайте я начну с дурной новости.

— Дурной? Ну-с… Извольте. Я так понимаю, эта вся история с гамаком и кадушкой прозвучала не просто так?

— Надеюсь, до этого не дойдёт. — ровно ответил Толстой. — Так-с. Главная беда заключается в том, что шестидюймовые пушки нарезные пока наладить в производстве не получается.

— Как так? — опешил адмирал, он был готов много к чему, но не к этому.

— А вот так, — развёл руками граф. — Ковать нам пришлось четырехфунтовые, так как и император, и его брат давили. Очень надо. С литьём же не задалось. До неприличия много брака. Мы продолжаем освоить несколько решений, но… нужно время.

— Сколько?

— Да бог его знает? — пожал плечами Лев. — Мы ведём эксперименты по литью под давлением и центробежному.

— Вы же и год назад так говорили.

— Боюсь, что мы почти никаких опытов за минувший год и не провели особо. Там же установки нужно собирать, причём очень непростые. Просто не получается выделить людей и оборудование. Мы несколько подходов сделали, но пока быстрого успеха нет.

— А в чём затык?

— Мы пробовали наладить литьё центробежное. Чтобы получить ковкий чугун он же должен застывать быстро. И такой вариант выглядел недурственно. Но с балансировкой и подачей материала пока беда. Там же тысячи полторы минимум оборотов в минуту. Лучше больше. И корпус — дура здоровенная. Её тупо вразнос несёт и вибрации начинаются сильными. Да и подача… с ней пока просто не приноровились. Там ведь нельзя просто через край залить.

— А литьё под давлением?

— Прочность корпуса и быстрое охлаждение. Мы уже думаем о том, чтобы из стали начать лить. Её можно медленно охлаждать и тогда этот вариант подойдёт. Если же чугун при литье не охладить быстро он не станет белым. Даже при подходящих присадках. И, как следствие, его не получится отжечь до ковкого.

— Из стали лить? Не жирно ли будет?

— В самый раз, — улыбнулся Лев. — К сожалению, всё так или иначе к ней и идёт.

— И как скоро вы сможете начать?

— Думаю, что не раньше весны. Как переведу производство селитры на электричество от плотины и высвобожу мощности для плавки стали.

— Электричеством? Почему не углем?

— Сталь не чугун, её так просто не расплавишь, — устало ответил Лев. — Можно, но сложно. И подождать до весны НАМНОГО быстрее, чем пытаться эти новые трудности.

— Ясно… плохо, очень плохо капитан-лейтенант.

— Такова се ля вя.

— А про ковку вы отчего сказали?

— В теории можно и ковкой искомые пушки делать. Но все мощности заняты под задачи Михаила Павловича. И там ведь всё ой как совсем непросто.

— Почему? Ковка же. Да и изделие по форме несложное.

— Оно сложное по структуре. Прутья на оправке навиваются и проковываются. Это долго. Представьте — пруток диаметром в дюйм нужно навивать в горячем виде виток к витку на оправку. Само по себе — непросто. Потом проковывать, сваривая кузнечным образом. И так несколько слоёв. Следом вдумчиво калибровать канал ствола. Нарезать глубокими, широкими нарезами. И насыщать углеродом поверхностный слой канала ствола для пущей твёрдости и живучести. В процессе нормализуя, то есть, устраняя внутренние напряжения. И на любом этапе пока идёт брак.

— Сильный?

— Сейчас уже нет. Но мы только-только технологию отработали. Поначалу-то кошмар. Девять из