Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 12. Часть 3 - Максим Гаусс

самоубийством. Мы молча вышли из камеры под конвоем. На площадке блокпоста стоял темный пикап, без вооружения. Афганские солдаты топтались на месте, смотрели в стороны, делая вид, что ничего не происходит.

Нас с Шутом грубо втолкнули в кузов, а Лейлу посадили в салон. Двое чекистов сели к ней, а третий, помоложе, устроился с нами, положив на колени пистолет в кобуре. Всего их, вместе с водителем было четверо.

Двигатель взревел, и мы рванули с места, оставив блокпост позади.

— Куда едем хоть? — тихо спросил я, глядя на охранника.

Тот усмехнулся.

— В Асадабад. Там вам все объяснят, «герой».

Я перевел взгляд на Шута. Его лицо в полумраке было напряжено — он думал о том же, о чем и я. Как перехватить ситуацию под свой контроль⁈

Мы ехали по пустынной дороге, петляющей среди невысоких гор. Шансов на спасение оставалось все меньше. Предпринять было просто нечего. Я уже намеревался рискнуть и напасть на чекиста, когда вдруг обстановка изменилась сама собой. На крутом повороте, из-за скального выступа, подняв клубы пыли, прямо перед нами выкатил новенький советский БТР-80.

Он перегородил дорогу, развернув башню с пулеметом в нашу сторону. Наш водитель отчаянно ударил по тормозам, пикап занесло. Тут-то я и вошел в тесный физический контакт с сопровождающим нас чекистом…

Глава 16

Финишная прямая

Мы грузно рухнули на металлический пол, поднимая клубы пыли. Шут сидел дальше и не успел срегировать.

Чекист попытался что-то выкрикнуть, но мой локоть пришелся ему точно в солнечное сплетение. Тот захрипел, вытаращил глаза. Схватился рукой за грудь, раскрыл рот, словно ему не хватало воздуха. Воспользовавшись ситуацией, действуя быстро и жестко, я выхватил пистолет из распахнутой кобуры. Холодная рукоять привычно легла в ладонь. Это был достаточно знакомый мне АПС.

Я откатился к борту, наведя ствол на охранника. Тот, корчась от боли и давясь кашлем, лишь покосился на меня с досадой, прекрасно понимая, что ситуация вышла из-под контроля и теперь я контролирую обстановку.

В это время из бронетранспортера высыпали четверо военных с автоматами в руках. Они двигались стремительно и молча, как тени. Двое мгновенно оказались у кабины нашего пикапа. Послышался резкий, властный окрик, не оставляющий пространства для дискуссий:

— Товарищи из особого отдела! Чтобы избежать проблем, руки от оружия убрали! Живо! Всех вижу!

Второй боец, не повышая голоса, добавил, обращаясь к своим:

— Ваня, прикрывай. Сергей, с правого фланга.

Чекисты, совершенно не ожидавшие подобного, видя стволы автоматов, нацеленные на них, покорно подняли руки. Их обезоружили быстро и профессионально, без лишней грубости, но и без церемоний. Не секрет, что в армии этих товарищей не сильно жаловали.

Никто не был ранен, не прозвучало ни одного выстрела. Вся операция заняла не больше минуты. Быстро и четко.

И тогда я увидел его. От группы отделился старший. Крепкий, широкоплечий, седовласый, облаченный в КЗС песчаной расцветки. Поверх нее жилет-разгрузка. Лицо скрыто арафаткой. Вооруженный новейшим специальным автоматом «Вал», которые только-только ставили на вооружение. Детище тех же инженеров-оружейников, что проектировали «Винторез». Впрочем, скорее всего, разработка обеих моделей велась параллельно.

Он снял маску, и я почти сразу узнал это обветренное, испещренное редкими морщинами лицо. Максим Матвеевич. Фамилии не знал. Это тот самый таинственный старик из Таджикистана, что уединенно жил на старой метеостанции в холмах. Помнится, я на его жилище наткнулся случайно, когда на «скачках» уносил ноги от милиции небольшого городка. Он мне тогда свой мотоцикл подогнал и направление указал. Совершенно не ожидал его тут увидеть. Да и увидеть вообще. Да-а, никогда не знаешь, кого из тех, кто когда-либо попадался на жизненном пути, удастся встретить. Порой при самых неожиданных обстоятельствах.

Сейчас он стоял в трех метрах от машины, по комплекции совсем не походил на старика. Впрочем, его настоящего возраста, как и фамилии, я тоже не знал. Он, вроде как, ушел на пенсию в звании капитана. Но это не точно.

— Ну, здравствуй, товарищ Громов… — его голос был низким, хриплым, как скрип старого дерева, но в нем звучала непоколебимая твердость и что-то еще. Что-то теплое. — Тот самый Громов, а⁈ А я ведь знал, что когда-нибудь наши пути снова пересекутся. Жаль, что при таких обстоятельствах.

— Максим Матвеевич? — изумился я. Пистолет в моей руке опустился. — Вот так встреча. Я думал, вы на заслуженном отдыхе в своем логове, в горах Таджикистана.

Старик усмехнулся, и в уголках его глаз собрались лучики редких морщин.

— Отдых? Сынок, в нашем деле отдыхают только на кладбище! Я тогда сказал, что много чего довелось повидатьи хочется отдохнуть от людей. Это правда точно отчасти. Да только я не сказал, что по-прежнему нахожусь на службе. Пусть уже и не так, как раньше. Я тебе так скажу, пока мое сердце бьется — оно бьется для Родины. Пусть и не по уставу, а по совести.

— Ясно… Но откуда вы здесь? Этот БТР, эти ребята…

— Находились тут неподалеку, вместе с техникой. А действуем мы тут по просьбе моего старого друга. Полковника Хорева. Знаешь такого, а? — Матвеевич слегка усмехнулся.

От этих слов что-то сжатое и холодное внутри меня наконец-то отпустило. Игнатьев все доложил и наш начальник, полковник Хорев понял, что настало время действовать радикально. Это еще больше приближало меня к поставленной цели и облегчало процесс.

Максим Матвеевич не теряя ни секунды, отдал короткие, четкие команды своим бойцам — двое сержантов и еще один прапорщик, все с серьезными, сосредоточенными лицами. Чекистов спокойно обезоружили, вывели из машины и аккуратно связав им руки, усадили в тени под скалой. Им оставили фляги с водой — гуманно, нужно сказать. В конце-то концов, они просто выполняли приказы и не были виноваты в мутных делах генерал-майора Калугина.

— Времени у нас в обрез, — бросил Матвеевич, обращаясь ко мне. Его взгляд был серьезен. — Калугин и другие высокопоставленные офицеры КГБ уже навел шороху. Использовал все свои связи в Афганистане, подключил даже кое-кого из оппозиции. Даже ЦРУ и те в курсе, что советская контрразведка ищет беглого разведчика. Тебя, лейтенант, официально объявили предателем. В государственной измене. Бумага за подписью генерала уже гуляет по особым отделам.

Я несколько раз слегка кивнул головой, принимая к сведению.

— По вам, девушка, ничего сказать не могу, но и в ХАД сейчас тоже неспокойно! — Матвеевич посмотрел на Лейлу. — Думаю, вы уже догадались, когда разговор на блокпосту не задался.

От этих слов у меня снова похолодело внутри. Он реально боялся меня, словно я и впрямь какой-то преступник.

— Но далеко