Трава на пепелище - Евгений Истомин

Ривиодо Гре рывком распахнул шторы. Солнечные лучи ворвались в комнату и завладели ею. Гре вдохнул превосходный запах океана, смешанный с прохладой осени. Прекрасно!

Он даже не полагал, насколько ему поднимет настроение предстоящее дело, оно растревожило воспоминания молодости, видимо, совсем он мхом зарос в своем особняке.

Сбросив длинную ночную тунику, Ривиодо нагишом прошлепал к столу с завтраком, не присаживаясь, перехватил омлет и направился одеваться.

Самон Сальда вошел как раз в тот момент, когда Гре застегнул последнюю пряжку.

— Мой господин, сведения, которые вы просили собрать, здесь. — Сальда взмахнул свитком.

Ривиодо взял свиток и развернул его. Серовато-желтая бумага была испещрена хитрыми галатинянскими иероглифами. Гре пробежал их глазами, хмыкнул.

— Интересно, — пробормотал он.

— И еще, вот описание солдат, со слов самого очевидца.

— Хорошо, положи на стол, я прочту. Что насчет быстроходного фрегата?

— Нашел, команда наша, вооружены огнестрельным, так что…

— Отлично, сообщи, чтобы выходили в море. Инструкции я передам. Сколько у нас короедов вернулось с Большой земли на сегодня?

— Пятьдесят три человека. Дюжину я оставил там — на всякий случай.

— Скольких ты приставил к команде фрегата?

— Семерых с винтовками и револьверами.

— Хорошо, собирай остальных, скоро вы мне пригодитесь.

— Вооружаться как…

— …как истинные воины Галатиона.

Сальда поднял бровь:

— Понятно, командир.

— Выполняй.

Самон Сальда ушел.

Ривиодо Гре также собрался на выход. В свете последних известий ему стоило уточнить некоторые моменты.

Монастырь настоятеля Кэйо Ра возвышался на горе Ви-До в центре острова-княжества Рио-До. К нему вела длинная каменная лестница, заканчивающаяся просторной террасой. На террасе раскинулся аккуратный садик, ярким пятном зеленеющий среди серых скал. Само его существование здесь казалось чудом и производило должное впечатление на любого посетителя, но если присмотреться, то можно было заметить, что каждое деревце, каждый кустик и каждый пучок травы произрастал в отдельном горшке, наполненном землей и встроенном в камни. Ривиодо проследовал по аллее и приблизился к сине-зеленым воротам, украшенным резными изображениями всевозможных морских обитателей. По бокам от входа стояли позолоченные статуи прыгающих дельфинов — остатки былого богатства монастыря.

Братство Веры — сословие, представляющее религию галатинян, верующих в бога-мудреца Драмидо, по легенде поднявшего из пучин бескрайнего океана пять островов, населившего их дельфинами и обучившего дельфинов земледелию и ремеслам. Самые достойные из животных потом превратились в людей, прочие вернулись в море. Потому у галатинян дельфины считались священными животными. Островитяне верили, что в них обращались смелые воины после гибели, да и сам Драмидо частенько принимал их облик. Старшие Братья Веры владели собственными землями по берегам, где они обязаны были возвести храм-монастырь и с честью нести службу богу. Младшие Братья своих земель не имели и жили в монастырях Старших в трудах и молитвах.

Однако религия на архипелаге переживала не лучшие времена. Когда-то островитяне искренне верили в бога-мудреца, а Братство Веры было весьма влиятельной частью общества, едва ли не могущественнее княжеской семьи. У князей с Церковью существовал договор, по которому Братство Веры поддерживало священный статус престола, а правящая семья обеспечивала неприкосновенность церковных земель и капиталов, а также способствовала их увеличению. Но как-то раз один из Старших Братьев Веры по имени Арэо Хэ решил воспользоваться слабостью правящего князя и сосредоточить в руках как церковную, так и светскую власть. Он провозгласил, что Церкви необходимо выбрать единого главу Веры, ведь до этого каждый монастырь жил своей жизнью, подчиняясь лишь священным законам. Некоторые поддержали его, и тогда, собрав армию наемников, он сверг правителя и объявил себя Великим Священным князем Галатиона.

Однако в борьбу за власть вступила одна из самых богатых семей той поры — семья Кэро. Поначалу народ возмутился войне с Церковью, но Кэро начали активную агитацию, во время которой разоблачили лицемерие, коррупцию и злоупотребления церковников, предоставив бесспорные доказательства. Возмущенные граждане отвернулись от Братства Веры. Церковь проиграла в войне и лишилась земель, богатств, влияния. Интерес к вере упал, общество в основной массе стало светским. Позже Церковь помирилась с правящей семьей, получила назад некоторое имущество и земли, но былого могущества вернуть уже не сумела.

Эту историю Ривиодо отлично знал, но знал еще и другое: церковники, как никто, разбирались в древних законах архипелага и часто выполняли роль третейских судей, адвокатов и нотариусов.

Миновав ворота, Гре достиг жирной черты, проведенной красной краской прямо поперек каменной дорожки и означающей границу, которую посторонний человек не должен был пересекать, дабы не нарушать покой храма. Один из Младших Братьев Веры, возившихся с растениями, глянул в сторону гостя и поспешил к роскошному вычурному особняку с сине-зеленой крышей в форме двух сталкивающихся волн.

Заложив руки за спину, Ривиодо стал ждать, наблюдая за умиротворенной работой монахов.

Настоятель Кэйо Ра появился через минуту. Вскинув брови в изумлении, он слегка кивнул:

— Рад видеть вас, господин Ривиодо Гре, в моей скромной обители, хотя не буду отрицать, что несколько удивлен визитом.

— Мне нужно уточнить некоторые детали, касающиеся законов и традиций, — ответил Гре с поклоном, — и возможно, если все так, как я думаю, может потребоваться ваша помощь. Надеюсь, ваша обитель принимает тайные пожертвования?

— Пройдемте в мою келью, господин. — Настоятель взмахнул широким синим рукавом в сторону особняка.

* * *

Тридцатишестилетний Жирэо Дрэ, самый старший из трех братьев, присутствовавших на переговорах Ривиодо и Леат, миновал стражников, даже не удостоив их взгляда, и обеими руками распахнул тяжелые двери, ведущие в гостиную родового особняка Дрэ. Там за длинным столом уже сидели девять представителей семьи разных возрастов, как мужчин, так и женщин. Во главе расположился Анто Дрэ, рядом Леона Дрэ — жена главы и мать самого Жирэо.