Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Игорь Карде

– А скажите, товарищ капитан, правда ли, что Гитлер хочет до самой Индии дойти? Чтобы у англичан ее отобрать и к своему Третьему рейху присоединить?

– Хотеть-то он, может быть, и хочет, – хмыкнул Леонид Анатольевич, – да кто же ему даст! Чтобы до Индии дойти, надо, друг мой, сначала в Иран попасть. А путь туда лежит через наш Кавказ. Значит, Гитлер должен нас победить и потом уже об Индии думать… Но не бывать этому, чтобы он нас завоевал! Не так ли, товарищ Мешков?

– Так точно, – охотно согласился Иван, – никогда!

– Вот и славно, – подвел итог «чайной беседы» майор Злобин, – поговорили – и хватит. Собираемся! Сворачивайте бивуак, пора в поход – слышите, труба зовет…

Все поднялись, начали укладываться. Иван Мешков по-тихому спросил у Лепса:

– А что это такое – бивуак? Никогда раньше не слышал…

– Это привал, если по-старинному, – пояснил Леонид Анатольевич. – Наш командир в молодости в кавалерии служил, вот и нахватался разных словечек, перенял от конников. Не обращай внимания, Иван, это у него привычка такая – фразы разные вставлять, для красоты!

– Так, значит, товарищ Злобин в Первой конной служил, у Семена Михайловича Буденного? – восхищенного произнес Иван. – Вот повезло-то!

– Верно, – подтвердил Леонид Лепс, – повезло…

Он не стал объяснять Ивану, что их командир служил не у Буденного в Первой конной, а в Лейб-гвардии кирасирском Его Величества полку. И не на Гражданской воевал, а на Отечественной. 1812 года.

…Командир эскадрона ротмистр Злобин во время Бородинского сражения атаковал французов у Семеновских высот, опрокинул их, смял… Проявил храбрость и мужество, показал, как дерутся русские кирасиры. Но был тяжело ранен, чудом остался жив. Отважного ротмистра завалило телами – и человеческими, и лошадиными, с трудом потом его нашли и вынесли с поля боя…

– «Да, были схватки боевые, да, говорят, еще какие…» – тихо процитировал Леонид Лепс Михаила Лермонтова, – верно, «могучее, лихое племя»…

Но об этом старшему сержанту Красной армии Ивану Мешкову знать было не положено. Значит, и говорить нечего…

* * *

Собрали вещи, уложили в броневик, разместились в отсеках – каждый на своем месте. Стали ждать: если немцы полезут, дадим отпор, если нет, будем просто наблюдать. Обнаруживать себя нельзя – слишком легкая мишень для «юнкерсов».

«Лаптежники» еще дважды появлялись над Спасской Полистью, методично обрабатывая ее. Горели избы, амбары, конюшни… Все вокруг затянулось горьким, клочковатым дымом. К счастью, артиллеристы успели укрыться, зарылись в землю, закопались по самые макушки. И затаились… Пусть себе бомбят, тратят горючее и боеприпасы! Конечно, невыносимо слушать ноющее завывание «лаптежников» и сидеть в узких траншеях, боясь быть погребенным заживо, но ничего, выдержим. Война есть война…

Рано или поздно, но немцы улетят – не могут же они кружить весь день, должны же когда-то закончить! Тогда мы вылезем, отряхнемся от глины и грязи, откопаем пушки, если завалило, и приготовимся к бою. Сражаться, уничтожать врага…

Действительно, «лаптежники», отбомбившись, повернули назад. К селу тут же поползли телеги с боеприпасами, обратно повезли раненых. Судя по тому, что все повозки были заполнены доверху, потери в ротах – большие. Что ж, это было вполне ожидаемо…

Пошли саперы, стали чинить дорогу, а то после бомбежки вообще ни пройти, ни проехать. Надо бы хоть немного привести ее в порядок… Прокатила, дымясь, подпрыгивая на ухабах, полевая кухня, за ней потянулись другие тыловые части – обживаться, устраиваться на новом месте. Связисты потащили телефонный кабель – для соединения со штабом армии. В общем, началась нормальная армейская работа, привычная и давно уже ставшая рутинной.

Майор Злобин время от времени поглядывал в бинокль – не видно ли гитлеровцев? Но, к счастью, все пока было тихо. Немцы после неудачной вылазки, видимо, решили отдохнуть, отложить свои дела на завтра. На сегодня хватит, навоевались, надо привести себя в порядок, перекусить, перекурить…

Экипаж броневика сидел в машине до самого вечера – охранял дорогу на Спасскую Полисть. Уже в темноте вытащили палатку, установили, приготовились спать. Разумеется, оставили дежурных.

Первым караулил сон Леонид Лепс, его потом сменил Сергей Самоделов. А затем, уже до самого утра, покой охранял Иван Мешков. Он же самый молодой, ему сон меньше других нужен. Другие члены группы экипажа уже изрядно устали, им требовался полноценный отдых. Да и старые раны ныли, мешали заснуть…

Майские ночи – короткие, воробьиные, не успеешь задремать, как уже пора вставать. А с утра – новый бой…