Дракон из Каэр Морхена - Герр Штайн

…Под балконом замка, выходящим к огромной площади перед ним, разместилось около десятка тысяч людей. Среди них в основном выделялись войска новообразованного союза, но и обычные жители расположились на улочках города под ними, благодаря сложной вязи ментальной и иллюзорной магии видя своего лидера также хорошо. Поэтому-то эту речь услышит и воспримет каждый городской житель.

— Всё готово, Ваше Величество. — проверив всё в последний раз, разворачиваюсь к Артурии, которая стояла в окружении Цириллы, Геральта, Морганы, Францески, присоединившейся к нам Ренни, которая посчитала, что со статусом одного из героев, одолевших тщательно очерняемого Великого Зла — ей будет проще влиться в общество нового мира.

Ну и ещё позади отиралась компания королей Севера, включая Фольтеста. Они предпочитали стоять чуть в сторонке, но по плану при начале речи встанут на первый план — позади Артурии. Ведь никто не сомневался, что лидером неформального альянса Сил Добра является она — попробовали они оспорить волю божества, ага…

От иномировых эльфов здесь был Аваллак'х, координирующий действия Дикой Охоты, которую отправили к нам искупать предательство своего командира. Вместе с частью армии Народа Ольх, которые скорее были надсмотрщиками за бывшими подчинёнными казнённого королём Эредина, нежели полноценными бойцами. Тем не менее, их силу отрицать было нельзя — родичи Францески из иного мира достигли феноменальных возможностей в контроле пространства.

Остальная их армия следила за том, чтобы единороги убирались прочь из мира Aen Elle — нечего было пытаться стать соучастниками Оберона. Рогатые кони выжили лишь из-за заступничества Цириллы, к которой король эльфов испытывал почти родственные чувства из-за её феноменального сходство с Ларрой Доррен и Шиадаль, возлюбленной монарха.

…Ну и на замке над балконом расположились Нимуэ и Тиригоса, да Лансеакс, всем своим зубасто-клыкасто-крыластым видом олицетворяя штандарты королевства и дополнительно впечатляя собравшихся. И сами были довольны донельзя, когда столько народу на них восхищённо и чуточку напугано поглядывало.

— Тогда мне стоит начать. Царственные братья… И сёстры. — перевела она взгляд на единственную женщину-монарха помимо неё, Мэву.

Облачённая в отливающие золотом доспехи женщина… Выглядела крайне органично на фоне золотых драконов на красных полотнах вокруг.

— Приступайте, леди Пендрагон. Мы все согласились с тем фактом, что выразителем общей воли станете вы. Увы, вид прекрасной женщины-воина вдохновляет людей, и… Прочих гораздо сильнее, чем вид старого короля. — подал голос монарх Темерии, что во время нашего с Цири пребывания в иных мирах успешно защищал Темерию после падения большей части Редании, на которую пришёлся основной удар тварей Лилиты.

Но за это время он значительно осунулся и постарел — ведь действительно и искренне работал под усиливающими хватку ветрами Белого Хлада.

Белого Хлада, который активно принялся замораживать часть планеты, как уже происходит с миром эльфов из Народа Ольх. У них целые области, более трети планеты уже поглощено этой живой стихией, а у нас лишь Драконьи Горы, серьёзно ослабляя возможность моих сородичей противостоять тварям Лилиты, да северные королевства… Тц-тц, грёбаная закрытая в тюрьме богиня выкрутила у своих порождений сопротивление к холоду на максимум… Но это и станет её погибелью. Ведь когда мы сотрём в порошок, а точнее, Цирилла, эту раздражающую хтонь… Богиня резко останется без преимущества.

Из тюрьмы… Тоже не выберется. Моргана-Морриган обещала, но вот зачистка выйдет явно долгой, сложной и будет осуществляться всеми свободными силами Севера Континента. Нильфгаард готовит оборону от тварей, но на помощь идти не спешит… Как и атаковать, ведь такой подлый удар в спину не поймут даже свои. Даже диким с их точки зрения нордлингам.

— …они убивают и пожирают наших жён, детей, мужей, друзей! Каждый человек, эльф, краснолюд и гном… Каждое разумное существо! Каждый из нас станет несокрушим щитом и карающим мечом для Великого Зла… — тем временем продолжала свою пафосную речь Артурия, которую я пропустил мимо ушей, как и большая часть стоящих на балконе.

Все мы знаем, что она планирует говорить. Все мы знаем, какие расклады у нас есть. Нам не требовалось мотивации, в отличии от простых людей, которым требовалось сказать что-то достаточное простое, чтобы самый последний крестьянин понял, и вместе с тем — харизматичное, кричащее. Популизм в данном крайне редком случае был очень полезен и даже не вреден.

— Великое Зло, хкм… — тихо прошептал кто-то рядом, но определить кто — не выходило.

Слишком… Перекрывается мощным и не торопящим снижать громкость голосом владычицы Камелота, но явно человек. У иных рас тембр иной…

Ну да, понимаю. Слишком пафосно и претенциозно для образованных, но для остального человечества… Пусть лучше знают Лилиту как априори нечто злое, не имеющее персонификации и лика. В ином случае найдутся больше дебилов, которые посчитают, что быть на стороне той, кто не может терпеть живых существ, не порождённых её волей — вполне себе неплохая идея.

Как хорошо, что я Детлаффа и его дочку тогда к чертям спалил — проверял за эти недели, там остались лишь лужи крови, которые я дополнительно жахнул, окончательно испарив драконьим огнём максимальной мощи.

— …Во имя справедливости и чести, во имя наших семей, друзей и самой жизни! Я, Артурия Пендрагон, королева Камелота, от лица всего Севера, всех благородных королей и князей, объявляю… Да начнётся против чудовищ Зла и потворствующим им существам… Великий… Крестовый… Поход!..

…Спустя ровно десять секунд для осознания сказанного, мир замер.

Фигурально, но…

В вскинутой вверх ладони женщины вспыхнул ярчайший и чистейший свет. Он не слепил, нет.

Сейчас буквально каждый наблюдатель словно искупался в свете утренней зари.

Он мерно сиял её моих руках, словно второе солнце, запертое в стали божественного копья, порождения апогея мастерства Великих Фей и мощи пламени драконьего рода.

Ронгоминиад сиял, словно выкованный из света.

Путеводного света, что в этот час указывал всем куда стоит идти, что стоит делать — вёл в будущее, не менее светлое, чем он сам.

На него должно было быть больно смотреть, учитывая тот факт, что расходящееся световыми лентами скрученное копье находилось в паре метров… При этом всём так ярко сияя, что должно было слепить и всех остальных, но никто из нас не испытывал боли или желания зажмуриться.

Я, наравне со всеми, смотрел прямо в нутро этого божественного орудия, и чувствовал тепло так, будто бы я вновь оказался в одном из лучших моментов жизни… Словно я вновь летел под небесами и купался в свете самого теплого из летних дней.

Такова была сила этого орудия, объединившего совершенно разных