"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

Не знаю, поверил ли он мне на самом деле, или только делал вид, но начало мы положили… какое-никакое. Суровому вояке наверняка ничуть не хотелось показывать растерянность, и все же что-то неизбежно прорывалось. И неудивительно: у любого на месте дяди в голове царил бы полнейший сумбур. Такой, что даже вопросы у него выходили странными и неуклюжими.

— Вон оно как… Так чем жы ты, Вовка, занимался все это время?

— Лечился по большей части. — Я пожал плечами. — Потом учился.

— Где?

— А вот этого, дядь Кость, я тебе не скажу, — строго ответил я. И для пущей убедительности многозначительно добавил: — Сам понимаешь.

Лжи лучше избегать. Во-первых, ее слишком легко проверить. А во-вторых, воображение сработает ничуть не хуже: судя по сосредоточенной складке между бровей, дядя уже вовсю придумывал что-то вроде секретной базы Совета. Подземного тренировочного лагеря где-нибудь в недрах Бештау, где хитроумные Конфигураторы выращивали суперсолдат из таких же как я искалеченных пацанов.

— Понимаю, — кивнул дядя. — Ты меня извини, Вовка, что я тут… Тебя ведь так теперь зовут?

— Так. И даже фамилия прежняя. — Я рассмеялся и чуть ускорил шаг. — Это тебе не шпионский боевик.

— Да кто ж вас, шпионов, разберет.

Дядя улыбнулся и чуть ускорил шаг. Он заметно прихрамывал на правую ногу, но все равно шел быстрее меня. Видимо, спешил поскорее показать заново обретенному племяннику фамильные угодья.

Вблизи усадьба выглядела куда приятнее, чем с дороги. Все такой же обшарпанной и уставшей, но достаточно крепкой, чтобы простоять еще хоть сотню лет. Жилым домом, а не кандидатом на вывоз в какой-нибудь музей деревянного зодчества. Под крышей мансарды поблескивала слегка тронутая ржавчиной по краям спутниковая «тарелка», а чуть дальше к фасаду тянулись провода.

Дядин автомобиль у крыльца — здоровенный внедорожник со знакомой эмблемой на радиаторе — и вовсе будто сошел с конвейера буквально на днях. Я таких уже не застал: в далеком теперь две тысячи пятом Симбирский автозавод продолжал задорно клепать простую и надежную четыреста шестьдесят девятую модель, которая почти не менялась еще с начала семидесятых, лишь изредка отвлекаясь на попытки сделать что-то менее архаичное.

И на этот раз, похоже, получилось: машина выглядела пристойно, и даже салон не казался детищем технологий прошлого века. Не «Мицубиси», конечно, и уж тем более не бессмертный тойотовский «Ленд Крузер», но вполне, вполне.

Значит, не стоит прогресс на месте.

— Давай на веранду пока, там хоть попрохладнее. — Дядя поднялся на крыльцо. — Помнишь, где что дома?

— Нет, — честно признался я. — Времени-то сколько прошло…

Приглашение могло быть и ловушкой. В том случае, если юный отпрыск рода Острогорских вообще не навещал родню в Ростове. Или если покойный отец с дядей не слишком-то ладили. Таких подробностей я, конечно же, выяснить не сумел, да и в целом мои познания о своей новой семье оставляли желать лучшего.

Зато в людях я как будто разбирался неплохо. И дядя явно был не из тех, кто станет хитрить. Старый вояка скорее бы сразу послал меня куда подальше еще у ворот, чем решил устраивать проверки в поисках подвоха. Да и слишком уж много в его взгляде и жестах сквозило чего-то настоящего: одновременно и тревоги, и вины, и радости, и вообще всего подряд — кроме равнодушия. Из хороших солдат редко получаются хорошие лицедеи, так что доверие, с которым меня встретили, все же следовало принимать за чистую монету.

— Ну… Вот там уборная, если надо… справа. — Дядя неопределенно указал рукой куда-то в темное нутро дома. — Умыться, там, с дороги… В общем, разберешься.

Я молча кивнул. Привести себя в порядок, выдохнуть, засунуть лицо под холодную воду. И заодно оглядеться по сторонам, чтобы потом будто бы ненароком «вспомнить» какую-нибудь мелочь.

Но думать об этом сейчас почему-то совсем не хотелось. Поднявшись на крыльцо, я вдруг поймал себя на мысли, что все это уже было. Когда-то давным-давно… и немного иначе.

Я возвращался из сада один. Шел… нет, бежал по тропинке, зажимая разодранный локоть. Взлетел на крыльцо по ступенькам в переднюю, промчался мимо веранды и, кажется, споткнулся… Точно, споткнулся, зацепившись сандалей о сбившийся ковер. И ударился головой об петлю, на которой висел крючок — больно!

Невесть откуда взявшееся воспоминание оказалось таким ярким, что я вздрогнул. Наваждение тут же исчезло, растворяясь где-то в прошлом, которое никогда мне не принадлежало.

А крючок остался. Все так же, как и десять лет назад, болтался в дверном проеме впереди. И даже целился в меня острием, будто намекая, что не против снова отведать немного крови… Только теперь он дотянулся бы мне от силы разве что до пояса.

— Ты чего, Вовка? — Дядя легонько тронул меня за плечо. — Совсем все забыл?

— Наоборот, — пробормотал я, — вспомнил…

Глава 7

Я шагнул с крыльца внутрь, переступил порог, и не торопясь двинулся вперед. Только не к крючку и не в сторону уборной, а туда, где на стене висела фотография. Старая, еще черно-белая, и к тому же выцветшая чуть ли не до сепии, хоть чьи-то руки и заботливо поместили ее за стекло и в рамку.

Оттуда на меня смотрели двое пареньков. Один — рослый и крепкий, уже почти юноша, облаченный в форму Тифлисского кадетского корпуса. Второй — совсем мальчишка лет восьми-десяти, уменьшенная копия меня-нынешнего. Одетый в короткие брючки и простенькую рубаху — видимо, забыл подготовиться к фото заранее. Казалось, из-за этого старшему будто бы даже чуть неловко стоять рядом с младшим братом.

Или дело было в возрасте. Разница в семь лет: почти незаметная в зрелости, но огромная пропасть, когда один еще не вырос из детских штанишек, а второй уже примерил первые в жизни солдатские погоны.

Дядя Костя. И мой отец.

Я вдруг заметил, что даже про себя почему-то называю их именно так, а не братьями Острогорскими. Мальчишки на старом фото были мне абсолютно чужими, однако и они, и старая усадьба, и сам дядя…

— Папка твой, — тихо проговорил он. — Помнишь?

Нет. Невозможно.

Если в безупречные протоколы проекта каким-то образом не закралась ошибка, тогда, в две тысячи четвертом, сердце в этой груди не билось восемь с половиной минут. Мозг умер, и серое вещество в голове годилось исключительно в качестве сырья для работы хитроумных Конфигураторов, которые в конечном итоге вылепили