Грёзы Агонии - Максим Рыбак

Маньяк жутко захохотал, а на меня обрушилось очередное видение.

Небольшой ветер колыхал кроны деревьев, а сидящая в инвалидной коляске Агония шептала молитву.

Протяжный крик невыносимой боли раздался из подсобного помещения, и девушка перекрестилась.

Послышались мольбы о пощаде, которые быстро сменились предсмертными хрипами. Наступила тишина, и из темноты словно тень возник отец. Его руки покрывала кровь, а глаза блестели, как у маньяка.

— Всё хорошо, доченька, — дёргано произнёс он и погладил её трясущимися руками. — Они молчат, но это ненадолго. Я развяжу их языки.

Агонию передёрнуло от осознания, что теперь она испачкана в человеческой крови, а глаза заблестели от ужаса.

— Папа. Остановись, это не выход!

Отец на секунду замер, и на его лице промелькнуло понимание, но моментально исчезло. Возникла гримаса адской злобы, а голос стал визгливым.

— Никто! Никто не уйдёт безнаказанным!

Он сжал трясущиеся кулаки, крикнув ещё громче.

— Все! Все, кто посмел перейти мне дорогу, почувствуют гнев, который невозможно представить!

Продолжая орать, отец проклинал всё и вся, и на шум прибежала Мишель.

— Хватит! Ты обезумел! Сколько человек уже пали жертвой твоих больных фантазий!

— Плевать! Все эти официанты, повара и прочая прислуга. Сами виноваты в своей участи! Кто-то из них пронёс эту отраву в мой дом! Пусть я убью сотни невинных, но выясню, кто это был!

— Я не позволю! — неожиданно закричала Мишель. — Остановись!

Резко развернувшись, отец отвесил ей звонкую пощёчину. Девушка рухнула на пол, а в её единственном глазе промелькнули искорки ненависти. Она в гневе вскочила, но возникший из ниоткуда охранник заломил ей руки.

— Пусти её! — Агония направила своё кресло к сестре, а отец засмеялся и одним движением выключил питание.

— Хватит, — невероятно спокойным и от этого ещё более жутким голосом сказал он. — Вы никчёмные пустые колоды! Ни одна из вас не способна подарить мне внуков! Но я нашёл выход!

Отец приблизился к Мишель, а дикая улыбка растянулась на всё лицо.

— Медицина не стоит на месте, и один врач подсказал мне решение. Увести!

Когда охранник потащил ошарашенную девушку мимо Агонии, их взгляды на секунду встретились. Ужас промелькнул в глазах, а на лице отца отразилось безумие.

Тяжело дыша, я открыла глаза. Лишь схватившись за шерсть Аты, мне удалось подняться, а сердце сжалось в комок.

Воспоминания. Они поразили меня, словно молния, что захотелось просто убежать. После моего отравления и смерти Сергея отец обезумел. Он начал самую страшную «охоту на ведьм» из всех, какие только можно представить. Сначала просто расследование, затем допросы, а когда обычные методы не принесли результатов, на свет вылезли самые ужасные стороны его души. Поместье превратилось в конвейер пыток и смерти. Вся прислуга, а также множество случайных людей, которым не посчастливилось принимать участие в организации свадьбы, просто исчезли. Отец искал зацепки и не гнушался никакими методами, самолично участвуя в пытках. Его подручные вылавливали потенциальных соучастников по всей стране, но найти истинного убийцу не могли.

Мы с сестрой противились этому. Даже предприняли попытку сообщить властям, но после её провала сами стали пленницами без малейшей связи с внешним миром.

Немного переведя дух, я ещё раз посмотрела на мужчину с ножом.

— Что за ужасная пыточная? Кто этот человек? — подумала я, но видимо произнесла вслух.

— Мясник, — раздался сзади смеющийся голос Смита. — Ты была права, нам встретился именно он. Какая ирония! Пытает сам себя!

Я перевела взгляд с жертвы на маньяка и неожиданно поняла, что это один и тот же человек. Осознание ужасной кары заставило содрогнуться. Видимо, «палач» был лишён памяти и думал, что выпытывает какую-то важную информацию. А жертва, наоборот, всё понимала, но никак не могла повлиять на исход пытки. Чёрная сторона души во всей красе.

В это время Мясник обратил на нас внимание. Полные безумия глаза забегали из стороны в сторону, а руки нервно вцепились в нож.

— Вы ещё кто?! Не мешайте мне! Я почти расколол его, ещё чуть-чуть и обрету спасение!

— Спасение? — удивилась я. — Ты понимаешь, что находишься в аду?

— Разумеется! И как только он расколется, смогу уйти отсюда! Я кара, которая обрушивается на грешников! Чем больше их пройдёт через мои руки, тем лучше!

— Посмотри на свою жертву. Это же ты!

Мясник перевёл взгляд на лежащего мужчину, а его лицо исказила гримаса злобы.

— Он тоже так говорил, пришлось залепить рот скотчем. Я хорошо делаю свою работу, и меня не обмануть. Не мешайте мне!

Он вновь склонился над своей жертвой, а сзади раздался смех Смита.

— Вот это шутка! Не ожидал, что здесь способны на такое! Просто браво! Так ему, уроду, и надо!

Мясник моментально поднял на него глаза.

— Я тебя знаю? Точно! Вспомнил! Ты не рассказал мне правды!

Размахивая ножом, он бросился к нам. Смит моментально побледнел, Ата зарычала, а я в страхе сжала копьё. Вот Мясник оказался рядом, искажённое злобой лицо, горящие глаза и руки, тянущиеся вперёд.

— Не подходи! — заорала я, но он меня не слышал.

Его нож поднялся для удара, и тут мелькнула огромная лапа.

Удар.

Разорванный мясник отлетел в сторону, а Ата громко зарычала.

— Молодец, — высунул из-за медведицы голову Смит. — Просто красавица! Раз и всё! Так его падлу!

Вместо того, чтобы слушать его бредни, я подошла к лежащему на столе мужчине. Это явно был тот же Мясник только сильно израненный. Чуть помедлив, я сорвала скотч с его губ, и он сразу заголосил.

— Спасибо! Я ему говорил, а он не слушал! Просто ужас! Столько лет одно и то же! Пытки, смерть, всё по кругу!

— Маньяк, это ты?

— Да! После смерти мой разум войдёт в него, и наши воспоминания соединятся. Я, то есть он всё осознает, но сразу окажется привязанным к столу и появится очередной двойник. Развяжите меня!

Мои руки дёрнулись к ремням, но замерли. Развязать? А зачем? Это подонок, каких поискать, он заслужил такое обращение.

Видя, что я замерла, Мясник заголосил.

— Что встала! Быстро развязала меня! Бегом!

— Заткнись, — раздался рядом голос Смита. — Как же я рад тебя видеть. Помнишь меня?

Он наклонился и потрепал маньяка по щеке.

— В последний раз, когда мы виделись, на столе лежал я. А теперь?

Мясника нахмурился, явно пытаясь вспомнить.

— Ты тот учёный которого