Как закалялась сталь - 2057. Том 4 - Елизавета Огнелис

Спустя столько лет Юта продолжала всецело и безраздельно владеть его душой и разумом.

Еще он понял, что Солнце скоро уйдет. Ему не хотелось ее удерживать. Марат стал даже думать, как сделать их расставание нежным, спокойным, исполненным достоинства. Таким, каким оно и должно быть. Как в древнем японском искусстве «дзе-дзюцу». Срезанный лотос. Красота увядания. Конец пути…

Но Маша все сделала сама. Однажды вечером он не пришла, и тщетно Маузер пытался высмотреть и почувствовать ее. Солнце словно растворилась. Ее не было нигде, ни малейшего намека на то, что она на борту «Терры». Она словно слилась с кораблем.

И маленькая записка на столе.

«Хороший мой котик. Ты самый лучший мужчина в мире. Все было так прекрасно, что я чуть не потеряла голову. Но, прости, это не мое. Я ухожу, но если ты захочешь меня увидеть, посмотри в зеркало, и позови пять раз по имени. А пока прощай, мой старый, добрый товарищ Маузер. Надеюсь, ты не будешь искать меня слишком уж долго и тщательно. Всегда с тобой. Солнце.»

Глава 19

Прошло уже двадцать земных лет с того момента, как «Терра» покинула пределы Солнечной системы.

Не нужно думать, что Марат удалился от управления кораблем и целиком предался душевным терзаниям. Да, он игнорировал немногочисленные вызовы, на какие-то праздники и съезды. Но продолжал исправно следить за пополнением критических запасов. Удовлетворял внеплановые заявки, чистил воду и воздух, что-то изменял и поправлял в ландшафте и фундаментальных преображениях. Люди, при достаточных количествах материалов, прекрасно справлялись и без него, оставляя ему право вмешиваться только в особо критических случаях. Когда, например, требовалось выровнять температуры или создать дополнительные большие строения или помещения для жизнедеятельности. Как космический объект - «Терра» была огромна, имела огромную буферность, и множество систем защиты, в первую очередь – от «дураков».

Марат снова остался один. Он сидел в своей маленькой квартирке на корме "Терры"... Точнее - лежал. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Железный Маузер оказался не таким уж и железным.

Иногда он вставал, проходил по комнатам. Смотрел сообщения и запросы. Он продолжал тщательно выполнять функции Капитана. Запросы от руководителей отраслей. Запросы от руководителей ведомств и комиссий. Заявки от глав секторов. Кто то запрашивал сто тонн песка, кто-то обосновывал требование тысячи тонн железной руды и пяти тысяч тонн алюминия. Кому то нужны еще семьдесят кубометров дерева, помимо выращенного. Да-да, на Терре имелся целый технический отсек высотой тридцать метров, где на девяти квадратных километрах выращивались настоящие леса, хвойные и широколиственные, без единого сорняка и вредителя, только и исключительно на древесину. И работали там самые настоящие лесники-агрономы.

Марат прекрасно понимал, что вся эта материя, которая подчинена ему лично - вовсе не его собственная. Он не мог и не должен распоряжаться ею только согласно собственным желаниям. Это было довольно непривычно поначалу даже для него самого. Словно бы он заработал кучу денег, причем заработал честно и без поддавков. И при этом должен по первому же требованию делится этими деньгами.

Все это было не трудно, и не занимало много времени.

Он знал очень хорошо древнее правило, что «новая любовь убивает старую», но никак не мог решиться. Забавно было сознаваться, но многоопытный Маузер боялся искать новую любовь. О нет, сейчас ему нужен был не секс, далеко не секс. Этого он мог получить сколько угодно. Опять таки, благодаря огромному опыту, бесконечной уверенности в себе, да и, чего греха таить, идеальной внешности, которую он мог придать себе по щелчку пальцев.

Марат понимал, что мог бы поискать любовь и у дочери, трансформировать свое желание защищать и оберегать - в отцовскую любовь к Сабрине. И понимал одновременно, что это будет лишь суррогатом. Сабрина за эти годы выросла в красивенную женщину, которая пользовалась ошеломляющим успехом у мужчин. Излишняя забота почти всемогущего отца могла ей только навредить. Да и при всей красоте и успехах Сабрина осталась скромной и целеустремленной девочкой, далекой от политики и высоких идей, ее больше интересовала биология, механика, кибернетика и вообще все, что связано с ее Даром Жизни, как это получается из мертвого сделать живое.

Самого Маузера серьезно напрягал и порой даже пугал ее дар. Конечно, первый уровень, один процент загрузки – это ничего, почти ноль. Но, одновременно, далеко не ноль. Он не знал, как далеко простираются способности дочери, но то, что она могла делать – серьезно его пугало. Она могла воскрешать мертвых. Могла заставить игрушки оживать. Могла сделать так, что картинки в книжке начинали двигаться и говорить, и перелезать со страницы на страницу. Она могла делать оружие – живым, и чем сложнее был предмет, к которому Сабрина применяла свой дар – тем он был разумней. Оживший клинок в руке фехтовальщика только изменял длину и толщину лезвия (что уже делало такое оружие неимоверно опасным), но вот «оживший» танк – это было куда серьезней.

Обычно Марат втихую уничтожал такие ожившие вещи.

Что будет, если Сабрина решит оживить Терру? Получится? Конечно, это было строжайше ей запрещено, но…

Поэтому Марат старался не лезть в дела дочери. Особенно после того как она стала совершеннолетней. Он, честно говоря, и до этого старался особо не влезать в ее личную жизнь. Может, он был плохим отцом? Но он искренне и всей душой любил дочь, а она его в ответ. Каждый их разговор заканчивался словами любви. А вот в воспитании Марат как то не преуспел. Видимо, сработала установка, что жизнь человека, даже маленького, не принадлежит родителям, они ей не хозяева. А вот что общество должно воспитать нового человека, что задача родителей – найти достойных учителей и просто вовремя и почти незаметно корректировать поведение – это сработало, и Нечаев здесь не собирался ничего менять.

Вот так, со скрипом, с размышлениями, с маленькими делами, железный Маузер вновь собирал себя, не спеша, по кусочкам. Искал задачи, находил пути решения.

Постепенно он стал выбираться из добровольного заточения. Ходил по ночным секторам. Смотрел на людей. Присматривался к женщинам. Но ничто и никто не мог выбросить Юту у него из головы. В какой-то момент он понял, что эти его прогулки – не более чем совершенно юношеская попытка встретить ее, совершенно случайно. Сталкерство. Каждый раз думать, что повезет. И при этом понимать, что встреча, особенно внезапная- ничего не