Угроза эволюции - Коркханн

В ночь смертельной схватки я доставил Виву в медцентр, пригрозил, что всех поубиваю, если не спасут, и стал ждать, бессильный повлиять на результат. Девушку быстро забрали в операционную, да и меня согласились заштопать, раз я ни в какую не хотел ехать в клинику Конгрегации (возможно, уже и не доехал бы). Остаток ночи мы провели во власти умелых рук врачей и надёжных медавтоматов.

Даже сквозь наркоз я пытался всё время чувствовать псиэм-след Вивы. Она была рядом, на том же этаже. Сигнал был еле различим, но жизнь не угасла, и это главное. Я успел вовремя.

Наутро, когда чувствовал себя уже гораздо лучше, сообщили, что девушка в медикаментозной коме, но жизни ничто не угрожает. Прогноз был благоприятный, пообещали, что через пару дней смогу её забрать. Быстро и качественно, благо, медицина в Нова Аркадии была на высоте, как и в Иггарде. Использовались самые продвинутые технологии, основанные на земных разработках, доставленных прошлым астроковчегом, и существенно развитые наукой Нова Ромы с использованием недоступной для землян псиэм-компоненты. Что-что, а способы сохранения и продления жизни на нашей планете развивались так, что и метрополия бы позавидовала.

Нам обоим — вот уж ирония — возместили обильную кровопотерю качественным искусственным материалом, созданным в "Sanguis vitam". Я посмеялся.

Меня самого поставили на ноги очень быстро. Расхаживая по зданию весьма бодро для раненого, оплатил все счета и получил результат ДНК-теста, который попросил сделать сразу по прибытии, отдав пробирку. Наши исходные образцы, естественно, велел уничтожить, заплатив за молчание.

Выписался, уехал, доложил Карре о событиях в подземной лаборатории — тех, о которых не мог поведать Арегонус. Странно, но старый Тиберий ни единым словом или псиэм-реакцией не прокомментировал участие альсеиды и мой странный поступок — спасение вместо казни. Я был благодарен за это. Мудрый человек умел понимать и принимать многое.

А вот реакция Главы удивила. Я не мог ничего скрывать от Вартимуса, смешно даже думать об этом при таком количестве свидетелей. Доложил по псиэм-каналу всё как есть.

— Жива? — бесстрастно спросил он, услышав о ранах Вивьен.

— Да, Sanctum superior, идёт на поправку под присмотром врачей, — осторожно ответил я, гадая, не последует ли за этим приказ о немедленной казни, который, естественно, вынужден буду нарушить.

— Ну и хорошо, — вдруг кивнул Вартимус и к этой теме больше не возвращался.

Получалось, что по итогам ночного штурма мы не понесли безвозвратных потерь (несколько серьёзно раненых ликторов, но как без этого?).

В обещанный срок пациентку выписали, и я её забрал. Увёз на той же машине, благо, мне уже успели вычистить салон от пятен нашей крови и следов геля. Вива была молчалива и подавлена. Лишь показала мне псиэм-выплеском свой адрес. Всю дорогу смотрела на меня широко раскрытыми глазами и кусала губы, сильно нервничая.

А потом, у неё дома состоялся разговор, который и отзывался до сих пор щемящей грустью. Девушка нежно обняла меня и сказала:

— Спасибо, Сиор, ты спас мне жизнь. Прости, пожалуйста, не послушала тебя, полезла вперёд так глупо… Но ты меня не бросил, вытащил. Теперь совсем родной!

— Да. И ты родная, — ответил я, гладя волосы и спину девушки.

Потом набрал в грудь воздух, выдохнул и продолжил:

— Но не в том смысле. Ты не моя сестра.

Вива отстранилась и удивлённо посмотрела мне в глаза.

— Я взял кровь и заказал тест. Вот результат, — псиэм-выплеском передал ей данные. — Мы не родственники. Поэтому…

Я нежно поцеловал её в губы, к которым вернулся нормальный живой цвет. Вива ответила на поцелуй, но почти сразу отступила от меня на полшага.

— Опять без моего согласия! — вдруг гневно воскликнула она. — Я же говорила, что пока не готова. Почему ты решаешь за меня?

Я опешил.

— Не рада такому результату?

— Рада. Но дело не в этом, — альсеида закрыла лицо ладонями, потёрла пальцами глаза. — Ты сделал это, не спросив. Навязал мне такое решение.

— Согласен, может, не совсем хорошо, — я кивнул. — Воспользовался случаем. С учётом обстоятельств это разумно. Мы могли умереть, а на такой грани, знаешь ли, хочется определённости. Там, под землёй, ты начала мне говорить кое-что очень важное…

— И это правда! — перебила Вива. — Но это не меняет того, что ты поступил нехорошо.

Я стоял и смотрел на неё. Столь негативной реакции не ожидал. Будто дело было в чём-то ещё.

— Образцы хоть уничтожены?

Я молча кивнул, пытаясь сообразить, что может быть истиной причиной такого негодования. Хотя, изначально был готов. Моё решение и моя ответственность. Ни о чём не жалел. Теперь точно знал, что преграды для наших чувств в виде кровного родства не существует.

— Кроме того, ты убил детей! — псиэм Вивы, вспомнившей то, что я ей рассказал по дороге домой, выдал ещё одну вспышку гнева. — Неужели нельзя было попытаться спасти?

Я плотно сжал губы и проглотил напрашивавшийся ответ: "Ну, или их, или тебя". Попытался объяснить, смягчить ситуацию.

— Вива, это были полноценные инсектанты — шершни, хоть и в детских телах. Они усиливали отца-куратора, каждый по четыре лир плюсом. Если бы не то моё решение, он разорвал бы нас с тобой, в конце концов, да и Араха следом.

— Понимаю, но мне горько, — девушка покачала головой. — Ты знаешь моё отношение к детям. А тут — вот…

Она надолго замолчала. Я тоже стоял, не говоря ни слова. Ощущал весь идиотизм ситуации и бесполезность попыток что-либо изменить разумными аргументами. Вивой завладели эмоции, в псиэме проскальзывало что-то истеричное. Возможно, это было следствием перенесённых страданий и использования максимума её радикализации в бою.

— Спасибо тебе ещё раз, — проговорила наконец альсеида. — Но меня всё это мучает и надо побыть одной, наверное.

— Тогда пойду, — я пожал плечами.

Её глаза одновременно отталкивали меня и просили остаться. Но и я не готов был после всего произошедшего выдерживать эту двойственность, метаться в непонятных противоречиях.

Вышел, закрыл дверь и уехал. А на следующий день узнал, что Вива покинула Нова Аркадию.

И вот теперь сидел, наслаждался свежим ветерком, прохладными брызгами от фонтанов и думал о том, что мои чувства к Виве приносят слишком много неоднозначного. Расставания превращаются в систему, а моменты счастья кратки и зыбки. Хотя, возможно, и остаётся надежда на благополучное продолжение.

Верный Арах по-прежнему настойчиво посылал псиэм-волны с призывом воспринимать всё спокойнее и ироничнее. Дельный совет. Я выдохнул, расслабился, постарался выкинуть все мысли. Это почти удалось. Но одна осталась.

В голове красным триггером тревоги полыхал совет, данный мне Тиберием Каррой:

"Когда