Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев

— Да ну тебя!

— Струсила? Или просто сама прекрасно знаешь, что твоя бутафорская ловушка никуда не годится? Понятно! Так всем и расскажу!

— Ничего я не струсила! И сработает ловушка!

— Говорю же: докажи!

— Хорошо… — помедлив, выговорила Хи Рен. — Мы подготовим противовес — и сама убедишься!

— Вот это другое дело! Давай прямо сейчас!

Твою ж наперекосяк! По ходу, мелкую технично взяли «на слабо»!

Надо было, конечно, срочно вмешаться и идиотскую затею с испытанием пресечь — но как это сделать, чтобы не подставить девочку? А то ведь метательница ножей запросто подаст дело в том разрезе, что Хи Рен банально спряталась за спиной у знакомого взрослого, друга семьи — и тут ученица мне «спасибо» точно не скажет!

Нет, понятно, лучше уж так, чем ей оторвет петлей ногу, но как бы все же, согласно корейской поговорке, и тутовника нарвать, и милую повидать?

Еще не найдя ответа на этот вопрос, я все же двинулся к выходу из палатки, как вдруг услышал еще один голос, на этот раз взрослый.

— Стоп-стоп-стоп, девочки! Не так быстро!

Я узнал Гвона.

— Что это вы еще такое задумали? — строго проговорил он.

— Мы — ничего… — пробормотала Хи Рен.

— Мы — ничего! — не многим увереннее вторила ей Ким.

— На слух пока не жалуюсь! — хмыкнул туринструктор. — Да не больно-то вы и таились, голубушки! В общем, так: и думать о чем-то подобном забудьте! Увижу возле ловушки — уши обеим откручу и к дереву прибью! Или лучше — все товарищу Пак расскажу!

— Не надо, товарищ Гвон! Только не говорите Пак- сонсэнним! — наперебой взмолились обе девочки.

— Так не дайте мне повода! — отрезал их собеседник.

— Хорошо, товарищ Гвон! Мы не будем, товарищ Гвон!

— Ну, смотрите у меня!

Как видно, с этими словами туринструктор удалился. Отошли от палатки и девочки: высунувшись наружу, я уже увидел лишь их удалявшиеся спины — направлялись соперницы в противоположные стороны.

Рассудив, что предупреждение Гвона прозвучало для Хи Рен достаточно серьезно, приставать к ней еще и с собственными нотациями я не поспешил, но до самого отбоя аккуратно за ученицей приглядывал: прокрасться к разряженной ловушке — одна ли, с товарищами ли — та не пыталась, даже не смотрела на нее. Вот и ладненько!

* * *

Проснулся я на рассвете. Какое-то время еще тихонечко полежал, надеясь снова провалиться в сон, но тут, как видно, дали о себе знать неосторожно выпитые накануне вечером три кружки ячменного чая — и решил, скажем так, проветриться. Аккуратно пробрался мимо сладко посапывавших школьников и выскользнул из палатки. Отошел в сторонку, за деревья, постоял у одного из них — и направился уже было назад, досыпать, но передумал.

Сходил к ручью, умылся. Вернувшись в лагерь, мельком глянул в сторону ловушки: нет, Хи Рен там подвешенной за ногу не болталась. Ну да и не то чтобы я ожидал узреть подобную картину.

Усмехнувшись про себя, я зашагал к нашей оставленной на просеке машине — без какой-то особой цели, просто решил пройтись, размяться. Так почему бы не в те края?

Грузовик наш за ночь, понятно, никуда не делся, но, едва выйдя из леса, я заметил, что дверца кабины приоткрыта. Заглянул внутрь: Ана внутри не оказалось.

Логичным было предположить, что водителя вытащила из машины приблизительно та же нужда, что и меня из палатки — но тогда бы, наверное, уходить слишком далеко он не стал. Хотя, конечно, мало ли…

На всякий случай я заглянул еще и в кузов. Не найдя там Ана — на что, впрочем, особо и не рассчитывал — неспешно обошел грузовик вокруг. Еще постоял, подождал. Затем позвал — правда, не в полный голос, совсем уж кричать в утренней тиши мне показалось как-то неуместным:

— Товарищ Ан!

Ответа не получил.

Ощутив, как разгорается где-то внутри черный огонек нехорошего предчувствия, я снова огляделся по сторонам. Не узрел ничего нового — и, все же еще помедлив, инициировал вознесение сознания. И для начала незримо поднялся как можно выше, воспарив над верхушками деревьев — чтобы хорошенько осмотреться уже оттуда…

И сразу увидел водителя. Тот благополучно возвращался по просеке к грузовику — с той стороны перевала, где мы не ездили и куда вчера нам советовал направиться Гвон. Не иначе, по первому свету Ан решил лично сходить — проверить, насколько та дорога лучше.

Передав горячий привет своим неоправдавшимся опасениям, я уже собирался вернуться свободолюбивым духом назад в бренное тело, как вдруг уловил на краю леса, примерно на полпути между собой и водителем, какое-то шевеление. Пригляделся — но ничего толком не рассмотрел. Тогда скользнул ближе — не только духом, чтобы не отпускать его слишком далеко от тела, мне пришлось немного углубиться в заросли и на своих двоих — и обнаружил в зарослях двух человек.

Один из них, мне незнакомый, похоже, стоял здесь уже какое-то время: зажатая в его пальцах сигарета прогорела почти до фильтра, а под ногами валялись еще два столь же коротких окурка. Другой как раз подошел со стороны лагеря. И его-то я признал без труда — еще бы: это был Гвон!

— Что за машина стоит на просеке? — вместо приветствия первым делом угрюмо поинтересовался у него курильщик-незнакомец.

— Да детям продукты привезли, — слегка поморщился туринструктор. — И некстати сломались, собачьи отпрыски! Чистая случайность, ничего страшного!

— Не доверяю я таким случайностям, — покачал головой его собеседник — и затянулся остатками сигареты.

— Да нет, правда случайность, — мотнул головой Гвон. — Я ж вчера сам копался у них в движке — обычная поломка! Нарочно с такой не подгадаешь! А что полез-то: думал, получится побыстрее починить — они и свалят подобру-поздорову до ночи. Как раз чтобы вот этих ваших вопросов не было! Немного не успели…

— Ладно, — нетерпеливо оборвал его незнакомец. — Груз с вами?

— Да. Вот! — только теперь я заметил, что в руках туринструктор держит какой-то обмотанный тканью предмет.

— Разверните! — потребовал его собеседник.

Кивнув, Гвон так и сделал — и моему взору предстал серебристый цилиндрический контейнер, помеченный сверху характерным знаком радиационной опасности.

И тут меня как молнией ударило. Я отчетливо вспомнил,