Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом - Дмитрий Крам

— Скорей наоборот.

— Он этого знать не мог. Что делать будем?

— Машина максимум шестиместная. На нашей стороне эффект неожиданности. Аккуратно зайдем и отрежем яйца уродам.

Я согласно кивнул.

— Надо поторопиться, вдруг они добычи нахватают и по съёбушкам дадут.

— Тогда две минуты на подготовку и пошли, — объявил командир.

— Варик, — позвал я товарища.

— М? — его голова показалась в проходе.

— Проинструктируй столь гостеприимную леди об её перспективах в этой морозилке.

— Нахрена? — лениво осведомился он.

— Вдруг иммунная. Хлыст, проверишь?

— Нет. Я этот дар сто лет не использовал. На детей заряда может не хватить.

Я быстро проверил, как держится снаряжение, ничего ли не разболталось, отодвинул баррикаду у выхода и встал за Хлыстом. Дверь открылась, и командир сразу ударил ногой пустыша. Зараженный перелетел через перила и покатился вниз до следующего пролета. Мы побежали, топая ботинками. Дверь за нами захлопнулась, и послышался ритмичный скрип толчками задвигаемого шкафа.

Через главный вход решили не соваться. Если противники не совсем кретины, должны были кого-нибудь поставить стеречь. Подобрались к забору, я аккуратно отогнул железные прутья (все-таки быть квазом круто), мы один за другим протиснулись на территорию.

— Варик, ты, как самый легкий, давай по пожарной лестнице наверх, — скомандовал Хлыст. — Поэт, ищи запасной выход или открытое окно. А мы с Занозой машину проверим, и, если центральный вход плохо охраняется, через него зайдем.

Отряд разошелся в разные стороны. Я с Хлыстом крался вдоль стены, пригибаясь под окнами первого этажа. Хорошо, что дворники прочистили дорожку вокруг дома, и снег не хрустел под ногами. Из здания доносились детский плач, крики, смех, иногда хлопки выстрелов через глушитель.

Командир аккуратно выглянул из-за угла, обернулся с улыбкой, подозвал меня, указал пальцем на трущегося за забором пустыша, что неторопливо жевал голубя. Я разрядил арбалет, аккуратно снял наконечник, прицелился и выстрелил в колесо рейд-мобиля.

Древко отскочило с характерным глухим стуком. Зараженный поднял голову на звук. В этот момент как раз раздался пронзительный девичий визг. Пустыш побежал на крик, на ходу дожевывая остатки голубя, миновал калитку, приблизился к машине, обошел ее по кругу, вглядываясь в окна и принюхиваясь.

Ничего не обнаружив, он начал подниматься по ступеням крыльца. Уперся в дверь, поскребся и заколотил в нее. Она открылась, и детина в сером маск-халате ударом приклада отправил пустыша считать ступеньки. Закрывшаяся дверь хлопнула, замаскировав и без того тихий звук тетивы арбалета.

Неизвестный бандит еще катился по ступеням, а Хлыст уже занял позицию у входа. Я добил пустыша, на всякий случай провернул болт в башке мужика и потащил его за шиворот, поправив ремень его «Вепря» так, чтоб оружие не бренчало о ступеньки.

Хлыст отсканировал вход через прорезь прицела и махнул, я одной рукой целился из арбалета, второй тащил тело. Нас встретила только мертвая дежурная воспитательница, сидящая за столом. Ей клевцом проломили череп.

Слева небольшой гардероб, спереди лестница ведущая на второй этаж по бокам длинный коридор со множеством кабинетов.

— Варик проник, — еле слышно прошептали в ухе.

— Запасной заперт изнутри, — тут же прозвучал доклад Поэта.

Я заглянул за гардеробную стойку. Под ней валялась старушка, белая шаль пропиталась кровью. Я перекинул труп бандита и закидал его куртками, чтоб не бросался в глаза. Мы впустили Поэта, быстро проверили туалет и все открытые кабинеты, оказавшиеся учебными классами.

— Тут одни трупы, — снова прошипел Варик.

Хлыст проверил ногой ступени — не скрепят. Он с Поэтом пошли вверх. Я дождался, когда бойцы поднимутся, и опустился на четвереньки, чтоб равномерно распределить вес. Сработало, и добрался до следующего этажа без единого скрипа.

Запах крови сбивал с ног. Здесь настоящая бойня. Коридор был усеян трупами. В основном, мертвые воспитатели и пацаны постарше. Я стиснул зубы, рукоять арбалета затрещала в сжавшихся от гнева пальцах. Внутри все клокотало. От души порезвились, твари!

— Живыми брать! — шепотом в эфир процедил я.

Хлыст держал коридор, мы с Поэтом проверяли детские комнаты. Самых маленьких бандиты не щадили. Думал, всякого зверства уже навидался в Улье — ошибался. Рассказывать об увиденном никому и никогда не буду, но запомню на всю жизнь. Боюсь, это всё мне еще долго будет сниться.

Я заглянул в последнюю комнату. Слава Богу, пустая. Осталась одна единственная, из которой доносятся сдавленные стоны и довольное бормотание. Уже хотел закрыть дверь, как услышал шорох в шкафу. Дал сигнал Хлысту и резко раскрыл створку. Комок вещей, сваленных в кучу, вздрогнул.

Я сунул в этот ворох руку. И мне что-то впилось в палец. Схватил объект и выдернул. Худой пацанёнок лет семи вывернулся, ушел перекатом и забился в угол, оплевываясь и затравленно глядя на меня с гвоздем в руках.

— Тс-с-с-с! — я приложил палец к губам. Снял с пояса нож и катнул его бойкому хитрому мальцу, что сумел спрятаться от бандитов. Заговорчески подмигнув, перешел на шепот:

— Спрячься обратно, и, если кто без стука в комнату войдет, смело всаживай нож прямо в яйца.

Не дожидаясь ответной реакции, вышел и прикрыл дверь. Удовлетворенно кивнул, услышав, как чуть стукнула створка шкафа. Хлыст и Поэт уже заняли позицию у последней комнаты, в которой кого-то насиловали. Командир кивком приказал входить первым. Я тихо снял все снаряжение, в этом рывке важна будет каждая секунда.

Подал знак, что готов, и Хлыст тут же толкнул дверь.

Глава 19

Правосудие Улья

День сорок четвертый

Просторы Стикса

Минус двадцать пять градусов по Цельсию

Рывок. Во время движения доля секунды на оценку ситуации. Комната с четырьмя кроватями. На первых двух голые девки с перерезанными глотками. На третьей бородатый мужик насилует брюнетку, вдавив ее голову в кровать. Из одежды на нем только носки и пояс с ножом. Вся сбруя валяется рядом. У окна еще одна девчонка вся в слезах, поджав колени, ожидает своей очереди.

— Смотри, сука, смотри! — шипел ей бородач. Глаза девчонки расширились при виде меня. Бандит так увлекся, что не услышал, как дверь открылась, зато прочел это в детских глазах и недовольно обернулся.

Сказать он ничего не успел. Я зашел за спину, одной рукой закрыл рот, а другой легонько вбил костяшки в кадык, не давая опомниться, приложил его башкой об колено. Хлыст уже подбежал к девчонкам и прижал палец к губам. Командир вынул паракордовый