Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом - Дмитрий Крам

Автомобиль остановился у обочины. Я вышел. Дождался, когда такси скроется из виду и пошел до Промзоны. Тут было рукой подать, так что добрался быстро. Перед забором вытащил «Глок» из кобуры.

По дороге шел, не опасаясь. Некого тут теперь бояться. Подвымерла Промзона. Конечно, со временем она снова наполниться отбросами общества, ведь отбросы будут, пока будет само общество. Но сейчас тут относительно спокойно. Вдали я увидел один единственный огонёк. Кто-то еще жив остался.

Дошел до поворота. Насторожился. Показалось, видел чью-то тень. Шел с поднятым пистолетом, готовый в любой момент выстрелить. Дорога наезжена. След свежий, снегом запорошить не успело. Значит, не забросили базу, катаются на дежурство. Это хорошо.

Не доходя метров пятидесяти до забора, остановился. Подобраться незамеченным не получилось. Злыдня насторожил хруст снега в ночи, и он надрывался, оповещая всю округу о появлении потенциального противника. В ночной тиши звук разносится далеко, вот и сейчас собаке ответили сразу несколько чукотских собратьев.

Я решил опознаться, чтоб ненароком не пальнули. Стоило мне выйти из укрытия, как над головой зажужжал маленький летательный аппарат. Вот, значит, на кого они всю службу спихнули, лодыри. Дрон завис в воздухе.

Я помахал ему рукой. Механическая птичка упорхнула на крышу дома. Собака продолжала надрываться.

— Отставить! — рявкнул я.

Пес на секунду заткнулся, услышав знакомые нотки, но тут же начал лаять еще громче.

— Злыдень!

Он снова замолчал, а потом, наконец узнав, обрадованно гавкнул. Я поднял тяжелую створку ворот и протащил ее по снегу, чтоб образовалась хотя бы небольшая щель. Протиснулся внутрь и тут же был сбит с ног мохнатым чудовищем.

С трудом отпихнул от себя пытавшегося облизать лицо пса и поднялся. Злыдень прыгал вокруг меня и радостно лаял. Он лишь слегка припадал на левую лапу. Повязок на нем никаких не было.

— Да пришел, я пришел, — успокоил я его. — А ты почти выздоровел. Это хорошо.

Снег во дворе догадались расчистить и соскрести к забору, чтобы не было видно алых пятен. Щиты на окнах починили. Бурлак стоял все на том же месте. Только правую фару кто-то разбил. Все еще тут и там на поверхности наста отчетливо выделялись гигантские градины.

Я прошел в здание. Внутри тоже навели порядок. Пятен крови или другого непотребства не заметил. Все чистенько. Молодцы ребята. Дверь вот только не заменили. Заходи, кто хочешь.

— И где ты тут спишь? — я уставился на пса.

Он тут же подбежал к старой шубе, лежащей в дальнем углу комнаты и потрепал ее.

— Понятно.

Злыдень взял в зубы пустую миску и бросил мне ее под ноги.

— И где жратва?

Он тявкнул и побежал в подвал. Сердце сразу сжалось. Я сглотнул подступивший к горлу ком и, нехотя, пошел следом за псом. Сразу слева на стене висел фонарь. Палец утопил тумблер, и в комнате стало светло.

Справа стояла полка, ломящаяся от различных продуктов длительного хранения. У дальней стены теперь находился генератор. От выхлопного отсека через вентиляционное отверстие на улицу шел шланг. На генераторе стояла рация.

Я подошел. Щелкнул. Видимо, разрядилась на холоде. Благо на полке нашелся зарядник. Врубил генератор и поставил средство связи на зарядку, а сам приступил к уничтожению съестных запасов, жрать хотелось неимоверно.

Злыдень сбегал наверх и притащил свою миску, со звоном бросив ее на пол. Я вывалил ему три банки тушняка, и сам приступил к трапезе. Все ел и ел, а место в желудке не кончалось. Похоже, у меня открылся третий дар — обжорство. Закончив трапезу, отправился на второй этаж.

Телескоп, притащенный мной в тот самый день, так и стоял на треноге. Я взял его под мышку и вытащил на улицу. Сходил за рацией в подвал. Уселся на порог дома, достал сигареты и закурил. Злыдень попробовал втиснуться рядом, как всегда этим жестом пытаясь показать, что он еще не отбросил идею быть вожаком нашей маленькой стаи.

Я грустно усмехнулся.

— Куда лезешь, кабан мохнатый? — я ласково потрепал пса по загривку.

Выдохнул, взял рацию, переключил частоту на общий канал группы. Нажал на клавишу передачи и заговорил:

— Всем, всем, всем. Как меня слышно?

Спустя несколько секунд один за другим посыпались ответы.

— Чисто и громко, — отозвался Воронцов.

— Сигнал стабильный, — бросил Салага.

— На четверку, — сказал Варик.

— Нормально, — ответил Танк.

— К сожалению, хорошо, — тяжело вздохнул Псих.

— Я вернулся. Попрощайтесь со спокойной жизнью, — сказав это, отключился.

Я направил телескоп на небо и прильнул к глазку. Так вот вы какие, звезды Улья. Жаль, что смотрю на них один.

Злыдень резко гавкнул прям над ухом и бросился к забору. Я тут же выхватил «Глок». Кого там черти принесли среди ночи?

Глава 3

Очередная безумная идея

День первый

Цитадель

Минус девятнадцать градусов по Цельсию

В ответ на лай заурчали.

— Злыдень, назад! — завопил я. Пес и не думал отступать.

Серая тень одним прыжком оказалась на заборе. Небольшая гибкая тварь с кошачьими чертами быстро оценила обстановку, спрыгнула и начала медленно подкрадываться к собаке. Пес зарычал.

— Назад, мать твою!

Защитник херов. На одну лапу хромой, а все туда же в драку лезет. Стрелять я побоялся, чтоб не попасть в собаку.

— Злыдень, сука, быстро в дом, — процедил я сквозь зубы.

В нем все же проснулся инстинкт самосохранения, и он начал медленно отступать. Тварь только этого и ждала. Как только пес сделал шаг назад, мутант распластался в прыжке. Я рванулся вперед. Звери сцепились и катались по снегу.

Зараженный как раз оказался сверху, когда я подбежал и влепил ногой по маленькой лысой башке. Тварь отлетела на несколько метров, а Злыдень тут же вскочил и хотел броситься следом. Левой рукой я поймал его за загривок и хорошенько встряхнул. Откуда только силы взялись? Правой уже жал на спуск.

Тварь ловко увернулась от первых нескольких попаданий. Заскочила на крышу Бурлака. Оттуда прыгнула за кучу шлака и взметнулась вверх, желая покинуть территорию. Только вот я уже знал, что она так сделает. Глок выплюнул остаток магазина, и мутант, совсем чуток не долетев до вершины, ударился об плиту.

На бегу я перезарядил магазин и сделал еще два выстрела в пытающуюся подняться тварь. Голова ее безвольно повисла, а лапы разъехались