Монстер Хантер Интернейшнл - Ларри Корейя

Команда Буна стояла рядом с телом. Это их человек, их ответственность. Остальные просто смотрели. Проповедник сказал последние слова. Прозвище бойца целиком соответствовало его прошлой работе. Прощальная церемония охотников на море, такая же святая, как и в любой церкви на суше.

— Он был храбрейшим из нас всех. Таким храбрым, что другие люди называли его сумасшедшим. Но мы — никогда. Мы понимали и любили его за этот талант. Джерри не боялся ни человека на Земле, ни чудовищ в пучинах Ада. Я жив благодаря ему. Наша команда жива благодаря ему. И сегодня не первый раз, когда это так. Но первый раз, когда его удача иссякла. Нет большей любви, чем отдать жизнь за друзей своих. Мой друг. Наш друг. Покойся с миром, пока мы не встретимся снова, уже в лучшем из миров. Аминь.

— Аминь, — хором повторила команда.

Бун шагнул вперёд. На его лице остались две светлых полоски там, где по грязи пробежали слёзы. Он посмотрел на покойного товарища и медленно опустился рядом.

— Я подвёл тебя, Джерри. Извини. Мы ещё встретимся, — он прикоснулся к телу.

Я знал, что будет дальше. Мне пришлось отвернуться. Нож Буна покидал ножны целую вечность. Робертса укусил вампир. Тут без вариантов.

Когда Бун закончил, мы помогли ему встать. Он почистил клинок ветошью. Проповедник застегнул мешок над безголовым телом. Похороны закончились.

Глава 10

Харбингер позвал меня в грузовой трюм. На сухогрузе к тому времени остался минимальный экипаж. Вертолётом эвакуировали большинство раненых. «Идеальная ошибка» вернулась за остальными и снаряжением.

Просто удивительно, что экипаж судёнышка честно оставался рядом до последнего. Харбингер заплатил им ещё двадцать косарей премии за молчание. Ну, если им не хочется полуночного визита сердитых правительственных агентов по совершенно новому для них поводу. С нашей премией за выполненный заказ такая щедрость не проблема.

И разумеется, экипаж получил визитную карточку со всеми контактными данными — на случай новой проблемы с монстрами. Да, нам затруднительно давать рекламу в газетах, но всегда можно положиться на звонки друзей.

Представители французов уже вылетели за ценным грузом. Остальную часть нашей контрактной выплаты переведут, когда эвакуируют ценности. Поэтому наш вертолёт скоро прилетит снова.

Я ковылял по лестнице в центральный трюм. Каждый шаг резонировал гулким эхо в огромном стальном отсеке. Меня парализовало. Я тонул, меня били, расстреляли из моего собственного ружья, ещё разок частично парализовали и душили. Я хотел есть, устал и переживал за пару любимых стволов. Если кто-то и заслуживал место на этом вертолёте, так это я. Но похоже, что только после разговора по душам с Харбингером. Дурной знак. Даже Гранта просто отправили домой чинить нос и зубы, и всё.

Эрл Харбингер, Сэм Хэвен, Майло Андерсон и Джулия Шеклфорд стояли перед огромным контейнером. Сорокафутовое оранжевое чудовище из тех, что краном разгружают с борта прямо на прицеп или железнодорожную платформу. Четверо опытных бойцов смотрели вглубь контейнера, за распахнутые металлические двери.

— Эй, — сказал я на подходе. Меня, конечно же, и так слышали. Но что ещё тут можно сказать, я так и не придумал. Ко мне никто даже не повернулся. Джулия скрестила руки на груди и выглядела довольно сердитой. Харбингер указал внутрь контейнера.

— Что скажешь, Питт? — он посветил туда же фонариком. Семь деревянных ящиков. Длинные, глубокие. Человек поместится. Я шагнул внутрь чуть склонив голову и достал свой фонарик. Воздух затхлый. Крышки с ящиков сняли. Внутри только грязь. Я потрогал её рукой. Густой чёрный суглинок. Белый песок. Красная глина, почти как в Алабаме.

— Гробы, — сказал я. — Семь повелителей вампиров из моего сна.

— Ага, — согласился Харбингер. — И это, готов поспорить, земля с их родины.

— Но зачем? — удивилась Джулия. — Ну да, в сказках так говорят, но я ни разу ещё не видела, чтобы вампиры правда спали в родной земле.

— Понятия не имею. Они вообще странные. Я никогда такого не видел и никогда про такое не слышал.

— Мы не знаем, что это именно Мастера, Эрл, — отметил Сэм. — Мы же ни одного не видели.

— У сильного творца сильное творение. Некоторые из моряков просто не могли стать настолько сильными, если их совсем недавно убили. И потом, вайты на дневную стражу? Дарне обратили самое раннее на той неделе, а у него сил и контроля уже как у столетнего кровососа. Кто бы ни дал ему становление, это невероятно суровый чувак. Так что да, в этой банде как минимум один настоящий Мастер. Я на что угодно поспорю, — ответил Харбингер.

— А как ты победил Дарне, раз уж на то пошло? — спросил я. Другие охотники покосились на своего командира. Их явно заинтересовала его вероятная реакция

— Позже. Сейчас это не важно

— Хороший был человек, — добавил Сэм. — Жаль, что мы его потеряли.

— Становление меняет людей. Не имеет значения, какие они были. Насколько хорошие. Когда бы их ни обратили, на выходе чистое зло... — начала Джулия, но осеклась и поменяла тему. — Вероятно нужно предупредить федералов. Семь повелителей вампиров прибыли в США? Нас опять закроют, в ту же минуту, как поймут, что мы знали и не сообщили.

— Ненавижу федералов, — Сэм плюнул на пол.

— Я тоже. Но они должны принять меры. Вампиры идут через Джорджию неизвестно куда и зачем. Я позвоню Майерсу, — Харбингер кривился так, будто лимон съел. — Нам скорее всего не поверят. Я сейчас и сам не очень-то себе верю.

Я посмотрел в остальные гробы. Снова песок, на этот раз погрубее. Чернозём. Солончаковая грязь. Битый сланец. Гравий. Я посветил в самый дальний угол.

— Вы на это внимание обратили?

— Что? — Харбингер встал рядом со мной. Я присел и указал на пол. Что-то растворило краску в контейнере. Чёрная жижа покрывала металлический пол. Чёрта с два я её потрогаю. Она даже на удалении вызывала неприятные ощущения и я точно знал, что это какие-то телесные выделения чудовища из моего кошмара. Харбингер присел рядом. — Выглядит как сопли хронического аллергика. Скорее всего ихор.[37] Возьмём образец на анализ.

Когда мы выбрались из металлического контейнера, вздохнул я с изрядным облегчением.

— Но это ещё не всё, — отметил Сэм. — Я обратил внимание, когда мы подрывали главный паропровод.