Законник Российской Империи. Том 7 - Оливер Ло

Она поднялась, и на мгновение мне показалось, что воздух вокруг нее сгустился, наполнился невидимой энергией. Но затем это ощущение исчезло, оставив лишь впечатление усталой, стареющей женщины, цепляющейся за власть.

— Мой брат никогда не подпишет такой указ, — она покачала головой. — Он слишком мягок. Слишком сентиментален.

— И все же он подписал, — я сделал шаг вперед. — Ваше влияние закончилось, тетушка. Как и ваши эксперименты.

Она расхохоталась — громко, почти истерично.

— Ты ничего не понимаешь, Максим! Ничего! Я пыталась спасти эту страну, этот мир! Мой эликсир был единственной надеждой на выживание в грядущем хаосе! А ты… ты своими руками уничтожил будущее всех, кого якобы защищаешь!

Я сохранял спокойствие, хотя ее слова заставили меня внутренне напрячься. Говорила ли она о перезаписи? Знала ли Аврора о планах Вечного Города?

— Гвардейцы, исполняйте долг, — приказал я, и четверо мужчин подошли к ней, готовые взять под стражу.

Аврора выпрямилась, и в ее осанке появилось что-то царственное — несгибаемая гордость, достоинство, которое не могли сломить никакие обстоятельства.

— Ты обрекаешь всех на гибель, — прошипела она, когда гвардейцы взяли ее под руки. — И первым погибнет твой драгоценный отец. Ты помогаешь силам, которых не понимаешь!

— Вы ошибаетесь, тетушка, — я подошел к ней вплотную. — Я прекрасно понимаю, с какими силами имею дело. И именно поэтому вы отправитесь не в Сибирь, а в монастырь Святой Елизаветы, где проведете остаток своих дней в молитвах и размышлениях о своих грехах.

— Монастырь? — ее лицо исказилось от ярости. — Ты запираешь меня в монастыре⁈ После всего, что я сделала для этой страны⁈

— После всего, что вы сделали «С» этой страной, — поправил я. — Считайте, что вам повезло. За ваши преступления многие заплатили бы головой.

Она начала вырываться, проклиная меня на чем свет стоит.

— Проклинаю тебя, Максим Темников! Ты отродье Вечного Города, мерзость, которую следовало уничтожить при рождении! Твоя мать не спасла тебя, а обрекла на вечные муки! Когда они придут за тобой, ты вспомнишь мои слова! Вспомнишь и пожалеешь, что не прислушался!

Ее глаза лихорадочно блестели, а с губ чуть ли не срывалась пена. Гвардейцы с трудом сдерживали ее, настолько яростным был ее отпор.

— Передайте моему брату, что он еще пожалеет об этом решении! — кричала она, когда ее выводили из оранжереи. — Скажите Алексею, что Петр неуправляем! Что эликсир зашел слишком далеко! Что…

Ее голос затих в глубине дворца, оставив после себя гнетущую тишину. Я остался один среди экзотических растений, вдыхая тяжелый, дурманящий аромат каких-то неизвестных мне цветов.

Дело было сделано. Аврора Сергеевна Романова, сестра императора, архитектор сложнейших интриг и создательница эликсира контроля, была арестована и вскоре будет навсегда изолирована от мира, который пыталась поработить.

Я должен был чувствовать триумф, удовлетворение от выполненной миссии. Но вместо этого меня не покидало странное беспокойство. Слова Авроры о Петре, об эликсире, «зашедшем слишком далеко»… Что она имела в виду? И действительно ли она знала о планах Вечного Города, или это был всего лишь бессвязный бред отчаявшейся женщины?

На выходе из дворца я столкнулся с наследным принцем Петром Алексеевичем. Его глаза метали молнии, а лицо исказилось от еле сдерживаемой ярости.

— Ты мерзавец, — прошипел он, подходя впритык. — Думаешь, арестовав ее, ты защитил свое положение? Ошибаешься. Я не забуду этого, брат. И когда придет мое время, ты первым почувствуешь всю тяжесть моего недовольства.

— Угрожаешь члену императорской семьи? — я поднял бровь, сохраняя ледяное спокойствие. — Это уже похоже на измену.

— Это не угроза, — он ощерился в волчьей усмешке. — Это обещание. И поверь мне, я всегда исполняю свои обещания.

С этими словами он развернулся и ушел, оставив меня размышлять о том, насколько глубоко эликсир Авроры проник в его сознание, и что это значит для будущего империи и всего нашего мира.

Одно я знал наверняка — впереди меня ждало путешествие в Вечный Город, место, которое, возможно, содержало ключи к спасению всего, что я знал и любил. И я был готов встретиться лицом к лицу с теми, кто планировал перезаписать нашу реальность, стереть все, ради чего я сражался.

Глава 13

Изабелла Бергова дрожащими пальцами поднесла чашку с чаем к губам, но так и не смогла сделать глоток — напиток расплескался из-за непрекращающейся дрожи в её руках. Александр Темников, который находился рядом с ней, аккуратно забрал чашку и поставил на стол, после чего накрыл её холодные ладони своими тёплыми.

— Вам не следует бояться, Изабелла Георгиевна, — его голос звучал негромко, но твёрдо. — Вы в безопасности.

Они находились в тайной квартире, которую Александр держал для особых клиентов ателье, тех, кто предпочитал примерки вдали от любопытных глаз конкурентов или недоброжелателей.

Изабелла нашла его сама, явившись ночью с лицом, наполовину скрытым густой вуалью. Когда она сняла её, открылся безобразный синяк, расползавшийся от скулы до виска.

— Он убьёт меня, — прошептала прима, нервно теребя край шали. — Если узнает, что я была здесь, что рассказала… Вы не знаете его, Александр Николаевич. Он… не такой, каким кажется на людях.

— Кто именно, Изабелла Георгиевна? — Александр уже догадывался, но хотел услышать это из её уст.

Она подняла на него полные слёз глаза.

— Наследный принц, — голос её упал до шёпота. — Петр Алексеевич. Он… он делает страшные вещи. Не только со мной. Были другие, до меня. Много других.

Александр напрягся. Он ожидал чего-то подобного, но одно дело подозревать — и совсем другое услышать подтверждение.

— Что с ними случилось? С другими?

Изабелла всхлипнула.

— Они исчезают. Уезжают внезапно. В провинцию, за границу… Но никто никогда их больше не видит. Ни одну из них. А потом появляется следующая… — она истерически рассмеялась. — Моя очередь подходит, я чувствую. Он становится всё злее, всё неуправляемее. После ареста своей тети, Авроры Сергеевны, это стало совсем невыносимо. Он словно… сорвался с цепи.

— Как давно это происходит? — Александр подался вперёд, его пальцы слегка сжались вокруг рук Изабеллы.

— Так было не всегда. Поначалу он был добр ко мне, нежен, но потом, когда все зашло