Последний Романов: Том I и Том II - Александр Сергеевич Заикин

потерю влияния и княжеского титула, а правящий род отнял у них кое-какие стратегический предприятия. Они продолжают своё падение и в данный момент рискуют потерять графский титул став баронами. Граф Ярослав Романович Трубецкой находится лишь на третьем уровне четвёртого ранга.

— Да вы шутите, — удивился я. — Это же уровень моих сверстников или полных бездарей.

— Про бездарей вы правильно подметили. Трубецким позволили участвовать в нападении на ваш род из-за хороших отношений с двумя другими родами, подавшими против вас свой иск. Вероятно, они надеялись свой кусок пирога и какие-нибудь магические артефакты, что помогли бы им сохранить остатки того, что у них осталось. Поэтому же они не успокоились и присоединились к этому иску.

Понятно. Этот умник решил через уничтожение моей семьи поправить свои дела. Шакал драный.

До Дворца Справедливости добрались легко. А вот найти место для парковки оказалось сложнее. Всё было забито, причём люксовыми машинами! Я как-то думал, что Яков преувеличил сказав, что поглазеть на слушание заявится вся столица.

Дворец Справедливости был этаким центром судебной системы Российской Империи. Здесь проходили не только заседания и слушания дворянского трибунала, но и различные громкие дела, потрясшие всё государство. Величественное многоэтажное здание показывало всем, что наказание за нарушение законов империи неизбежно.

Всё же пристроив машину, мы двинулись к дворцу. Тут было много людей, но ни одного журналиста. Опять же Шварц мне пояснил, что такова практика. СМИ дожидаются окончания заседаний и потом в личном порядке пытаются взять интервью у участников судебного процесса. Так что наседать журналисты на меня станут после того, как всё закончится, не раньше.

Почти у самого входа меня ждал приятный сюрприз: меня ждал дядя и Сашка.

— Коля! — Махнул мне рукой Александр.

— Как ты Николай? — Спросил у меня дядя, когда я подошёл поближе.

— Всё хорошо. Спасибо, что приехали поддержать меня.

— Как мы могли не прийти, а? — Улыбнулся Санька. — Пришла вообще вся Москва! Тут даже появились члены дворянских семей, которых я вообще не знаю!

— Что абсолютно недопустимо и мы обязательно вернёмся к этому вопросу позже, — осадил своего сына Суворов. — Но да, у сегодняшнего заседания будет масса зрителей.

— Неужели ну прям всем так интересно, что же случится со мной и моим родом? — Спросил я.

— Романовы не просто так дважды были близки к тому, чтобы занять престол империи. Они когда-то были влиятельны и невероятно богаты. Вот все и хотят засвидетельствовать падёт ли твой род или же они увидят начало его истинного перерождения.

— Лучше бы делом как-нибудь полезным занялись ей богу, — лишь проворчал я.

— Главное не давай слабину, Николай, — сказал дядя. — Всем, кто хоть немного попытался разобраться в этом деле ясно, что это дело ты выиграешь без каких-либо проблем. Но всё это одна большая попытка надавить на тебя, вероятно тебя хотят вывести из равновесия и заставить делать ошибки. Думаю, не стоит напоминать, что перейдя определённую черту, ты лишишься божественной защиты.

— Я об этом помню постоянно. Ладно, ещё раз вам спасибо, надо идти.

— Сохраняй спокойствие и слушай своего адвоката, — дал мне последние наставления Суворов. — Ты справишься.

Саня решил ограничиться лишь поднятым на уровень груди сжатым кулаком. Я реально рад, что хоть кто-то в этом мире на моей стороне.

Оставив Суворовых снаружи, я в компании Шварца зашёл в Дворец Справедливости. Ух, а внутри всё выглядит не менее впечатляюще чем снаружи. И людей определённо побольше. Яков вёл меня по коридорам к залу суда, где будет проходить наше слушание. Но спустя минуту пришлось заставить его притормозить: я увидел Маргариту Долгорукую, что выходила из другого зала суда в сопровождение телохранителя. Стоило мне только сказать адвокату, что надо бы слегка задержать и поприветствовать княгиню, как она и сама заметила меня.

— Князь Романов, вот мы и снова встретились, — улыбнулась мне Маргарита.

— Княгиня Долгорукова! Роман Константинович определённо был прав, когда говорил о том, что вы хорошеете с каждым днём.

— Ох, вы с князем Пожарским совершенно не умеете делать комплименты, — сказала женщина, но тем не менее ей определённо было приятно услышать мои слова. — Но прошу, не стоит обращаться ко мне по этой фамилии. Совсем скоро я верну свою девичью фамилию.

— О, так вы всё же решили дать развод князю Долгорукому?

— Разумеется. Не знаю слышали вы ли об этом или были заняты подготовкой к этому заседанию, но дела у моего практически бывшего мужа за последние пару дней пошли плохо. Он уже потерял треть изначального состояния своего рода и ситуация обещает стать ещё хуже. А ведь мой батюшка ещё не приступил к разрыву отношений с ним. Вот что бывает, когда нарушаешь данные тобою клятвы.

Да сегодня что, день хороших новостей? Надеюсь, что проблемы сожрут Долгорукого целиком. Так оно ему и надо.

— Я бы вам посочувствовал, но вместо за этого вас порадуюсь, Маргарита, — улыбнулся я.

— Спасибо, Николай. Вы сами готовы к слушаниям?

— Более чем. Сегодня придётся обуть ещё трёх наглых дворян, которые решили поживиться за счёт меня.

— А вы действительно дерзкий молодой человек, Николай! Я обязательно посещу ваше слушание.

— Буду рад вас там видеть.

На этом мы пока распрощались и княгиня двинулась куда-то в противоположную сторону от той, куда нужно уже нам.

— Ах, какая женщина! — Сказал Яков, когда Маргарита отошла подальше.

— Яков, ну вы-то куда?

— А что Яков? Яков тоже мужчина и не может не восхититься красотой этой женщины! Князь Долгорукий определённо дурак раз упустил её.

— Вот с этим заявлением я спорить не буду.

Через полторы минуты мы наконец-то добрались до входа в нужный зал суда. Но если вы думали, что мои неожиданные встречи на сегодня закончились, то глубоко ошибались. Возле входа тёрлось трое мужчин которых я признал по фотографиям предоставленных Шварцем. Собственно князья Воротынский и Игнатов, а компанию им составляет граф Трубецкой. И судя по тому, как они всполошились при моём появлении, ждали они конкретно меня.

— Смотрите друзья, а вот прибыл и наш смертничек, — ехидно произнёс Воротынский.

— Действительно, всё же у него хватило смелости заявиться сюда, — поддержал его Игнатов. — Видимо желает опозориться на всю империю.

— Лучше бы ты молокосос спрятался где-нибудь подальше и тихо ждал своей участи, — злобно закончил эти