Командор космического флота - Геннадий Борчанинов

Затем я забрал чип у Андерсена, на всякий случай запретил ему покидать отель и закрылся в капсуле. Тихо гудела вентиляция, действуя на меня усыпляюще, как белый шум, но я включил новый коммуникатор, быстро прожал все необходимые при первом включении настройки и дрожащими руками воткнул в него чип.

Содержимое чипа представляло собой одинокий текстовый файл. Открыл я его с некоторой опаской, но ничего не произошло. Внутри оказался шифр.

НЖТИ 37339 БЕЗЗЛОБИЕ 4223 7856

НЖТИ 04315 ХРЮКОСТЯГ 4726 4703

НЖТИ 12315 СКИРД 4564 1608 ВЮРТЕМБЕРГ 4892 5362

НЖТИ 38574 АРЫКОРИФТ 8138 2860 ЛОЩИНА 1488 1377

………

НЖТИ 11653 БЕГОВЕЛ 5455 7813

Я трижды перечитал всё от начала и до конца, несколько сотен строк, пытаясь вникнуть в эту бессмыслицу. Закрыл файл, открыл снова, проверил его свойства. Создан два с лишним года назад, обновлён вчера вечером. Понятно было только то, что ничего не понятно. На всякий случай не стал копировать его в память нейроимпланта.

Пришлось снова вызывать подполковника Игнатова. Если кто-то и знает, что это за набор символов, то только он.

Ответил разведчик не сразу.

— Игнатов, слушаю, — проворчал он.

— Мы нашли чип с шифровками, — сообщил я. — Текстовый файл, в нём цифры и слова.

Я процитировал несколько строк наугад. Он помолчал.

— Привезёшь мне. Это, скорее всего, список контактов, — сказал он. — Информация ценная, но в нашем случае бесполезная.

Я почувствовал острый укол разочарования. Ниточка, ведущая нас к цели, снова оборвалась.

— Что будем делать теперь? — спросил я.

— Муравью х… Что делать… Искать будем, — проворчал Игнатов.

Ничего конкретного, однако, он предложить не мог. Во всяком случае, пока что. А ходить по станции с фотографией, расспрашивая каждого встречного, не видели ли они эту девочку, просто глупо.

— По другим агентам новостей нет? — спросил я.

— Нет. Подозреваю, что кто-то накрыл всю сеть, — произнёс подполковник. — Придётся импровизировать, командор.

Какая неожиданность.

— А про Луну и Солнце ваши агенты что-то упоминали? — на всякий случай спросил я.

— Что? — не понял Игнатов. — Кажется, что-то было, но без подробностей.

— Похоже, тут затяжной вялотекущий конфликт, — сказал я. — Который перешёл в горячую фазу.

— Как же невовремя… — рыкнул подполковник.

Ладно, разберёмся и с этим. Мы же имперские офицеры, а значит, у нас есть что? Правильно, воинская смекалка.

— Убийцы нарисовали звезду на стене, значит, были из солнечных. Если выйти на их оппонентов, возможно, удастся что-нибудь выяснить, — сказал я.

— Не вижу смысла влезать в местные разборки, но если у тебя желание свербит, то запрещать не стану, — задумчиво произнёс Игнатов. — Всё равно других зацепок нет.

Вот и я так же думал. Девчонку надо найти любой ценой, и без погружения в местные реалии теперь точно не обойтись.

— Найдём. И зацепки, и объект, — заверил его я.

— Очень на это надеюсь, — хмыкнул Игнатов. — Если что-то понадобится, я на связи в любое время.

— Понял. Отключаюсь, конец связи, — сказал я.

Мне нужно было ещё поговорить со старшим помощником, так что я незамедлительно набрал Магомедова. Вряд ли за время моего отсутствия на «Гремящем» произошло что-то интересное, но я был обязан связаться и узнать, как там дела. Я переключился на другой диапазон и вызвал лейтенанта Магомедова.

Тот сразу же ответил, будто только и ждал моего сообщения.

— Лейтенант Магомедов на связи, — отчеканил старпом.

— Мясников. Как обстановка? — спросил я.

— Порядок, — зевая, ответил он. — Мы соблюдаем режим молчания, до нас пытаются дозваться. Кто-то пытался подлететь поближе, шуганули.

— Понятно. Молодцы, так держать, — хмыкнул я. — Скоро к вам привыкнут. Наверное.

— Того и ждём, — сказал старпом. — А у вас как успехи?

— Херово, — честно признался я. — Возможно, придётся повисеть чуть дольше.

— Насколько херово? — спросил он.

— Да максимально, — сказал я. — Хотя ещё не провал.

— Мы чем-то можем помочь? — спросил он.

— Нет, не думаю, — сказал я.

— Ну… Как скажете, командор, — вздохнул Магомедов.

— Ладно, если что, держи в курсе событий, — сказал я. — Связываться буду сам.

— Да какие тут события…

— Конец связи, — попрощался я.

Я откинулся назад на подушку, уставился в потолок, нависающий прямо над лицом. Ну и денёк сегодня. Не самый худший из тех, что мне довелось прожить, но близко к тому. Но унывать и опускать руки точно нельзя, это вернейший путь к провалу, так что я убрал коммуникатор, вытащил из него чип, который спрятал обратно под кактус, предупредил Андерсена, что отлучусь ненадолго, и вышел из отеля.

Вечерело, насколько это понятие вообще применимо к жизни на станции, где почти все работали круглосуточно, по сменам. Очередная смена работяг выходила на отдых, рассасываясь по барам и прочим увеселительным заведениям. Если незнакомцу где-то и можно раздобыть информацию о происходящем здесь, то только в одном из баров. У пьяных людей развязывается язык. Если со мной вообще согласятся обсуждать Луну и Солнце. Обычно с незнакомыми такое не обсуждают.

Заведений, выкачивающих из работяг деньги, тут было пруд пруди, и я не стал особо привередничать, зашёл в первый попавшийся бар, где играла не слишком отвратная музыка, и занял одно из свободных мест за стойкой. У бармена, щеголяющего длинными чёрными усами, на лацкане пиджака красовалась жёлтая звёздочка. Солнечные, значит.

Он смерил меня долгим пристальным взглядом.

— Что будете пить? — спросил он, не оставляя мне выбора.

— Пиво, — пробежавшись глазами по полкам за его спиной, сказал я.

Самый оптимальный вариант. И самый недорогой. Запасы налички после покупки коммуникатора немного иссякли, а расплачиваться по банковским системам это всё равно что во всеуслышание объявить о своём присутствии.

Бармен взял чистый бокал, крутанул в руке, подставил под кран.

— Недавно на станции, да? — спросил он.

— Так заметно? — хмыкнул я.

— Конечно, — не вдаваясь в подробности, сказал он.

Под бокал он даже выдал круглую подставочку. Высокая пенная шапка покачивалась на золоте, по запотевающей стенке бокала побежала холодная капля. Тут, похоже, знали толк в культуре употребления. Всё-таки на этой станции конкуренция слишком высока, чтобы швырять посетителю разбодяженное пиво и разговаривать через губу.