Ренегат космического флота - Геннадий Борчанинов

оказался замешан, был связан с внезапными смертями его конкурентов по горнодобывающему бизнесу, и графа Шантарского наверняка бы лишили поста, но случилась смерть Её Императорского Величества Александры Николаевны, и в суматохе всех последующих событий про Шантарского просто не вспомнили. Очень удобно.

Защищать его систему назначена была «Церера», крейсер космического флота во главе с капитаном первого ранга Астафьевым. Вот про него ничего плохого накопать не удалось. Честный служака, боевой офицер, опытный, хоть и сражался, в основном, с пиратами. Но сражался вполне успешно, награждён и медалями, и орденами.

И я надеялся на то, что нам не придётся драться с «Церерой». Каперанг Астафьев, помнится, приглашал меня на чашечку чая… Но это было до того, как меня объявили дезертиром и предателем, вот и посмотрим, в силе его приглашение или уже нет.

По словам Юсупова, к «Церере» присоединился корвет «Неукротимый», и с его командиром, капитан-лейтенантом Филатовым, я даже был шапочно знаком по Академии. Я поступал, он выпускался.

Мы с Юсуповым так и скакали от одной системы к другой. Иногда «Гремящий» приходил раньше, иногда — «Гелиос», но в целом мы старались держаться вместе и лететь примерно на одной скорости. Гиперпространство всё равно слишком непредсказуемо. Мы неумолимо приближались к Ротару-4, стараясь соблюдать осторожность и держаться в тени, погружаясь в гиперпространство одновременно, по сигналу.

Разница в полсекунды на входе может обернуться разницей в полчаса на той стороне, скорость в несколько тысяч световых слишком условна, чтобы пройти через гипер за одинаковое время. Поэтому да, приходилось друг друга ждать.

Вот и к точке назначения мы прибыли первыми.

«Гремящий» выскочил из гиперпространства на окраине системы. Вокруг жёлтого карлика кружились четыре условно обитаемых планеты с орбитальными станциями рядом с ними. Условно обитаемые — потому что кроме небольших отрядов рабочих и инженеров на буровых платформах там никто не жил. Атмосфера для дыхания непригодна, гравитация либо чересчур высокая, либо слишком низкая. Там и проживали-то вахтами по несколько недель, пока вся жизнь системы протекала на орбитальных станциях, где можно ходить без защитного скафандра и не бояться песчаных бурь или кислотных дождей.

— Так, ну и что тут у нас… — пробормотал я, разглядывая мониторы.

Сенсоры «Гремящего» непрерывно обшаривали систему, информация в справочнике теперь обновлялась в режиме реального времени. Два корабля имперского космического флота несли боевое дежурство на низкой орбите, рядом с главной орбитальной станцией Ротара. Там же, на этой станции, находилась и администрация, и губернаторская резиденция, и просто жилые отсеки для местных работяг. Отчасти Ротар-4 напоминал мне Зардоб, если бы в Зардобе больший упор делался на добычу и переработку, а не на торговлю и взимание пошлин.

Но здесь, в отличие от Зардоба, внутреннее имперское пространство, старые колонии, населённые исключительно имперскими гражданами. Причём не просто гражданами, а ценными специалистами, рабочими и инженерами, как в сфере добычи ископаемых, так и в сфере переработки.

«Гремящий» соблюдал режим тишины, зависнув практически за пределами системы, как притаившийся в кустах хищник, выжидающий удобного момента. Без поддержки «Гелиоса» нам тут делать нечего, здешняя эскадра распылит нас на атомы за считанные минуты. Поэтому нам оставалось только ждать, когда из гипера вынырнет наш крейсер. Если вообще вынырнет.

Мы, однако, не спешили и на предельных скоростях не передвигались, так что переход должен был быть вполне безопасным. Однако «Гелиос» пока отсутствовал, и наш эсминец вынужден был тихонько сидеть и не отсвечивать с отключенными двигателями.

Я находился на мостике, вся команда была в режиме повышенной готовности, хотя боевую тревогу ещё не объявляли. До неё может и не дойти, если мне удастся договориться с Астафьевым, но если нет, то сражения не избежать.

Кроме двух кораблей имперского космофлота здесь на орбитальных станциях имелись ещё и стационарные орудия, но наибольшую угрозу представляли всё-таки «Церера» и «Неукротимый». Под выстрел станционных орудий нужно ещё подставиться, а вот корабли сами нас отыщут.

— По расчётам должны уже прибыть, господин командор, — сказал мне старпом, не отрывая глаз от монитора.

На мостике мы находились втроём, я, лейтенант Магомедов и мой адъютант Андерсен, которого я решил подготовить и допустить к несению вахты, так что Андерсен теперь впитывал науку на практике. Причём даже быстрее, чем мой второй помощник. Всё-таки из выпускников Академии мне дали действительно лучших. Андерсена можно было бы хоть сейчас допустить до самостоятельной вахты, но я решил не спешить.

— Знаю, Артур, знаю, — пробурчал я. — Опаздывают.

— Ну, они знают, куда идти, — сказал Андерсен. — А может, вышли уже где-нибудь, и нас ждут. Так же, в режиме тишины.

— Нет, мы бы их… Чёрт возьми, Андерсен, что ж ты раньше молчал… — сказал я.

Адъютант победно улыбнулся, а я отдал приказание связистам попробовать найти «Гелиоса». Позывные и всё остальное, само собой, имелось, так что мы могли попытаться запросить крейсер по закрытой шифрованной связи, которая для всех остальных будет выглядеть как случайный шум.

Прежде, в необитаемых системах, мы могли держать связь двадцать четыре часа в сутки, но, само собой, она прерывалась, стоило нам только уйти в гипер. А в режиме тишины её каждый раз нужно было налаживать заново. Без подключения к ретрансляторам мы не только оставались невидимыми сами, но и не могли видеть «Гелиоса».

— Пока ничего, — отозвался Каргин по корабельной связи. — Сообщу, как только будет что-нибудь.

— Ладно, ждём, — проворчал я.

Но гипотеза Андерсена была и впрямь неплоха.

Самое неприятное в нашей службе — это именно ждать. Причём иногда приходится ждать неделями, перебираясь из системы в систему, томительно и тоскливо, чтобы сделать один-единственный залп или вступить в короткий бой на несколько минут. А потом снова ждать, возвращаясь в пункт постоянной дислокации. Офицер должен обладать безупречной выдержкой и колоссальным терпением, чтобы добиваться успеха.

Так что я сидел в командирском кресле, то и дело поглядывая на мониторы и не смея отлучиться. Знал, что по закону подлости «Гелиос» именно в этот момент и появится. Как только я либо отойду, либо отвлекусь.

Собственно, так и произошло. Выпитый кофе попросился наружу, терпеть стало невмоготу, и я отошёл буквально на минуту, а по возвращению стал свидетелем того, как лейтенант Магомедов разговаривает по громкой связи с капитаном третьего ранга Юсуповым.

— Так точно, господин капитан, высылаю координаты, — сказал старпом. — Ждём вашего прибытия.

По званию кап-три на должности второго помощника на крейсере считался младше меня, командора на должности командира малого эсминца. Однако, исполняя обязанности командира,