Звездный Поток. Клановец - Сергей Александрович Плотников

— Так, сегодня Коррен бортинженер, пост номер три, Наташа — оператор связи, Дебра — завхоз, Ори — проверка научного оборудования…

— А я? — К моменту, когда Ренфолд перечислила всех, остался только Зандер.

— А ты — сантехник, — улыбнулась микростратегша. Как мне показалось, немного мстительно. Что в их коридоре успело произойти?

— Эй, за что⁈

— Ты же сам сказал, что временные нормативы на пользование туалетом — бред бредовый? И еще что-то про норму потребления воды? Вот, все санузлы станции в твоем полном распоряжении. На сегодня. Приказ командира Леонова.

Точно — что-то случилось. Кто-то — не будем показывать пальцем — слишком долго умывался.

— Моя месть будет ужасна!

— Это угроза, кадет Волоковски? Старшему по званию?

— Выдвигаюсь на пост! — донеслось уже из коридора. — Не слышу ничего!

* * *

Ничего особо сложного в назначенных нам работах не было. Минимум технических знаний, максимум внимательности и терпения. Я к примеру, отвечал за научное оборудование станции — всякие там сканеры, спектрографы, криогенные накопители и прочие биодатчики с ультрафиолетовыми обеззаражевателями. К слову — все было вполне современное.

Его нужно было проверить на работоспособность, осмотреть на предмет физических повреждений и убедиться в том, что каждый прибор находится на своем месте. И закреплен — гравитация, помним, да?

Я уже прошелся по своему чек-листу, и собирался заняться изучением документации, когда по станции вдруг разлетелся тревожный звук сирены. А вслед за ним голос станционного ассистента.

— Внимание, аварийная ситуация. Зафиксировано повышение концентрации углекислого газа. Зафиксировано падение эффективности фильтров на 47 процентов. Ожидаемый запас кислорода без устранения неполадки — 6 часов 12 минут. Персоналу базы занять места согласно штатном регламенту и приступить к устранению неисправности.

— Да чтоб вас всех! — беззлобно проворчал я, покидая свой пост и пытаясь вспомнить, куда идти. — Обещали же без борьбы за живучесть!

В первый же день, блин. Дали бы хоть привыкнуть немного.

Вспомнил, что делать подсмотрев в планшете инструкции. Лаборант идет в отсек со скафандрами, где ожидает дальнейших распоряжений. А оперативная группа — Цзан и Джар, при содействии дежурного техника, отвечающего за системы регенерации воздуха — сегодня у нас это Идальго, пытаются все починить.

Надеюсь, шести часов им хватит, а то воздух уже тяжеловатый. Или рвануть к ним на помощь? Нет, так нечестно будет, да и ребята обидятся. Решат, что я им не доверяю. Я бы, честно говоря, один бы справился, тем более что опыт есть, но так будет нечестно.

Не мог даже посмотреть, как они там действуют. Стуний попросил котов не появляться в подземном полигоне без крайней на то необходимости. Сказал, что Келю полезно побыть со мной тет-а-тет.

— Мне кажется, ты слишком на эту тему морочишься, Ори, — поделился мнением Кель, так и обвивающий мою грудь на манер пулеметной ленты. Этот-то точно не собирался никуда лететь и показывать, что там в отсеке с воздушными фильтрами. — Просто учения. Если хочешь знать мое мнение, ваши наставники перемудрили со сложностями.

— А ты бы все упросил?

— Именно! — Пернатый Змей после долгого лечебного сна пылал желанием общаться и давать советы. — Сам подумай — зачем это все? Ни у Ста Миров, ни у Доминионов, нет действующих станций, в которых бы отсутствовала гравитация. Да и системы жизнеобеспечения дублируются раза на четыре. Падение уровня кислорода, фильтры 47 процентов — ну бред же.

— Всякое бывает в космосе, — отмахнулся я от еще одного душнилы. — Станции без гравитации, кстати, есть — те, что по-настоящему давно построены. Во всяком случае, так в методических материалах, скинутых Леоновым, написано. Потом, мало ли в каких условиях придется службу нести. Вот нас и натаскивают по самому паршивому сценарию.

— Такой еще специально поискать придется!

— Согласен. Но… Четкая Фортуна и наше там появление, как тебе такое?

Бывший божественный фыркнул. Звук, как из шланга воздух стравили:

— Уел. Ладно. Топай по своему штатному расписанию.

* * *

Справились ребята всего за пару часов — ни у кого даже головокружения от недостатка кислорода не случилось. И больше в этот день приключений не было. Ну, если не считать за таковое небольшой скандал, который Дебра Нокс устроила на камбузе.

— Опять? — Дебра с отвращением на лице разглядывал тюбик с надписью «Паштет мясной, обогащенный витаминами». — Как это вообще есть можно?

Девочка по какой-то причине решила, что уж на ужин-то командование расстарается, и выдаст вместо пасты нормальную еду. Не знаю, что ее привело к этой мысли.

— Выдавливаешь и глотаешь, — философски отозвался Цзан. А секундой позже продемонстрировал. — А-ам!

— Гадость! — девушка даже содрогнулась, глядя на это. — Ори, а может ты приготовишь что-нибудь.

Так вот в чем дело! М-да, расслабил я однокурсников!

Режим дня на учебной базе был в чем-то даже возведен в разряд ритуала. Обязательного к исполнению: хочешь спать, не хочешь, а будь любезен отправиться в кровать. Если, конечно, не в оперативной смене. Даже «наверху» в Академии, с этим было не так строго. Нет желания спать — пожалуйста, читай. Главное, другим не мешай.

Тут же, стоило станционному времени отсчитать одиннадцать вечера, как освещение везде гасло. Лишь дежурное тускло горело, не погружая коридоры во тьму. Гудели системы рециркуляции воздуха, едва слышно попискивали другие приборы. Ночь, короче говоря.

Мне было предельно понятно почему так. Режим — при полном отсутствии примет смены дня и ночи — спасал кукушку от выгорания. А вот Келю с непривычки было тяжко.

— Ори, мне не спится! — едва слышным шепотом произнес он мне в самое ухо. Выбрав для этого тот самый момент, когда я уже начал проваливаться в дрему.

— Ты Зверь Потока, Кель, — проворчал я в ответ. — Ты в принципе не можешь спать.

— Тут так тихо и одиноко! — не сдавался он.

— Это учебная база, а сейчас ночь!

— Давай выйдем и посмотрим на звезды?

— Мы под землей!

— Ну Ори!..

— Да дай же мне поспать, шланг-переросток!

День третий

За двое суток рутина станции успела въесться в кожу. Постоянная борьба с отсутствием гравитации, однообразная еда и учебные тревоги делали свое дело. Настроение у всех было, как вкус того паштета в тюбике: серое и безрадостное.

— Ненавижу невесомость, — простонал Зандер