Княжна Тобольская 2 - Ольга Смышляева

Чтобы успокоить взбудораженные чувства, я переключилась на эссенцию стихий. Доступ «Б» открыл возможность скачивания продвинутых техник ВЗ- из каталога для олимпиадников и, что важнее всего, справочник по псионике для практиков от пятого ранга и выше с описанием техник самоисцеления, ситуативного иммунитета к стихиям и небольшим набором ментальных воздействий. Пока есть возможность, надо готовиться потихоньку. Артефакты в моей эсс-системе не ограничивают псионику, и я почти не сомневалась, что однажды сумею взять пятый ранг.

Чего, к превеликому сожалению, не скажешь о стихии воздуха. С ней надо конкретно поднажать! На браслете по-прежнему горят только три индикатора, а дата конца уже не за горами. Мама писала, что отец с князем Красноярским запланировали приём в честь помолвки (или её окончательного разрыва) на 18 мая, через три дня после итоговых экзаменов по эсс-фехтованию. Как подумаю, мандраж пробивает, а рука сама тянется к телефону узнать цену на билет до Америки.

— Сохраняй трезвую голову, Вася, — одёрнула себя. — Не так страшна помолвка, чтобы паниковать раньше срока. Под венец тебя не потащат. По крайней мере, не на следующее утро.

Согласно законам Княжества, со дня помолвки до дня свадьбы должен пройти минимум год. Иначе неприлично. Надо же высокоморальной общественности убедиться, что грядущий союз случился не с целью скрыть греховную беременность невесты. Так что время найти выход будет.

— И снова ты в библиотеке!

Надир крутанул соседний стул задом наперёд и плюхнулся на него со всей дури, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Такой большой парень, а так неслышно ходит.

— Привет, Вась.

— Здоро́ва, — улыбнулась ему. — Что-то вы рано вернулись с гуляний, там ведь ещё салют в одиннадцать. Вика хвасталась, будто он станет самым высоким, масштабным и феерическим за всю историю Екатеринограда!

— Поэтому его увидят из любой точки города, и толкаться на Кафедральной площади вовсе не обязательно. Держи сувенир, госпожа председатель факультета «Логистики», — он протянул мне леденец в виде двуглавого орла на палочке.

— Апельсиновый?

— Не, просто оранжевый. Ты что, весь день здесь провела? — Надир выразительно кивнул в сторону небольшой горки одноразовых стаканов из-под кофе возле клавиатуры.

— Был повод.

Подманив друга поближе, открыла страницу кровавых ритуалов и щёлкнула на «Смертельный союз».

— Ты побывала в кабинете ректора, — догадался парень. — Как вижу, успешно.

— Более чем! Подозрения подтвердились: Тихон Викторович не просто так замял расследование. Он заодно с преступниками.

В прошлый раз я уже рассказала Надиру часть правды о ритуале, отмалчиваться сейчас нет смысла. Показав всё, что перекачала из ректорского компьютера в свой телефон, коротко обрисовала сделанные выводы. С небольшой корректировкой в угоду здравой предосторожности, разумеется. Якобы меня — Василису — преступники всё же успели воскресить, но сделали это куда раньше, чем убили неизвестную девушку из другого мира, а когда поняли это, быстренько свернули лавочку и сбежали. Вопреки их гнусной задумке, я всё та же Тобольская. Не без странностей, конечно, но ведь после смерти всегда возвращается кто-то другой, как однажды выразился блондинка. Маркер успешного ритуала — обнуление без какой-либо возможности восстановить эссенцию стихий впредь, а я практик воздуха. Шах и мат вам, три латинские буковки!

— Всё это дурно пахнет, — поморщился Надир. — Похоже, тебя едва не сделали частью чего-то очень нехорошего.

— Неплохо бы выяснить, чего именно?

— Как?

— А вот тут понятия не имею, — честно призналась. — Решим по ходу дела, когда придёт момент.

— Не передумала молчать? Если не хочешь афишировать своё имя, подбрось анонимное письмо княжеским следователям, дальше пусть раскапывают сами. У них всяко больше опыта и возможностей.

— А ты уверен, что никто из них не подкуплен, как наш ректор? На одних догадках дело развалится ещё до его начала. Даже если нет, моё имя всё равно всплывёт в обязательном порядке, и тогда заговорщики поймут, что я помню больше, чем говорю. В таком случае жить мне останется недолго.

— Логично звучит, — хмуро кивнул Надир.

— Нам нужно достать доказательства, весомые и неопровержимые, чтобы никаких сомнений и арест на месте без права на звонок адвокату.

— Александровские планы у вас, Василиса Тобольская!

— Сочту за комплимент.

— А не боишься влезать в эту гадость?

— Меня уже влезли, — пожала плечом с деланно равнодушным видом. — Меньшее, на что имею право, это знать — зачем.

— Значит, узнаем, — Самаркандский ободряюще подмигнул. — А теперь выключай компьютер, пойдём на вертолётную площадку на крыше, там Вика и кое-кто из наших. Сегодня ведь праздник! Не дело заканчивать его на минорной ноте.

— И поэтому надо подниматься на крышу?

— Оттуда шикарный вид. Будем смотреть салют и загадывать желания на каждую красную звезду.

— Они ж всё равно не сбудутся, — хохотнула я.

— А ты загадывай чего попроще. Новую машину вселенная тебе не подарит, но вот шоколадкой вполне угостит.

— Шоколадкой, говоришь? Ловлю на слове!

— Эй, не меня лови, а вселенную!

— Ничего не знаю.

Заразительное настроение друга стёрло часть тревоги, за что ему большое спасибо. На крышу я поднялась без тяжёлых мыслей о заговорах, убийцах и псиониках баснословного тринадцатого ранга. В глазах прыгали цветные зайчики фейерверков, в душе царила пустота. Я получила название ритуала, но вкус победы оказался подпорчен. Красноярский начал сомневаться на мой счёт и о странной сценке в ректорском кабинете уже не забудет.

Глава 22

Со следующего понедельника наступила пора усиленных тренировок в боевых симуляторах. Две недели пота, крови и боли. Пусть виртуальных, тут важен сам факт! Мастер Благовещенский больше не контролировал наши занятия, но никто не халявил. Права на ошибку не будет. Экзамен по эсс-фехтованию можно либо сдать и перейти на второй курс, либо не сдать и перевестись в филиал, где правила не настолько суровы. Мотивация, как говорится, огонь! Даже я, стоя́щая на второй строчке в списке лучших бойцов нашей группы, не вылезала из симулятора.

Надир неизменно составлял мне компанию. Мы оба моно-практики воздуха, поэтому не столько сражались, сколько учились друг у друга — я противостоять снайперу, он кувалде. Кувалдой меня прозвал Ужурский за привычку с первых мгновений бить самыми мощными из выученных ударов, чтобы не затягивать бой. Изящности, понятное дело, никакой, за что Благовещенский раз за разом снимал мне баллы. Я не расстраивалась и тактики не меняла. Лучше носить кличку «кувалда»,