Пекло. Дороги - Сергей Анатольевич Панченко

— Это наш шанс, народ. — Произнес он. — Не могу сказать, откуда я знаю, но я это чувствую, что по ту сторону безопаснее.

Илья хотел ему возразить, но не нашел аргументов. Приподнялся, что оценить положение врага и увидел на серой поверхности присыпанного пеплом снега две борозды, оставленные ползущими людьми. Его тоже заметили и дали сигнал своим диверсантам выстрелом из ружья. Те показали головы из снега на расстоянии каких-то пятидесяти шагов и сразу же открыли огонь.

Илья упал в снег. Даша кинулась к нему, решив, что он ранен.

— Со мной все в порядке. Надо уходить туда, за перемычку. — Илья понял, что не станет выбирать быструю смерть.

Он выстрелил навскидку. Максим тоже сделал несколько выстрелов, чтобы враг залег. Напарники диверсантов поняв, что их план не смог реализоваться, бросились вперед. Ситуация резко ухудшилась. Даша схватила помповое ружье и выстрелила в край борозды. Дробь ушла в снег, оставив метровый светлый круг. Из борозды раздался крик.

— Бежим! — Выкрикнул Илья.

Группа поднялась во весь рост и побежала. Илья изредка оборачивался и стрелял для острастки. Патроны быстро закончились, и он побежал за всеми, прикрывая Дашу спиной. Он почувствовал, как ему попали в рюкзак, но до тела дробь не добралась.

Земля снова вздрогнула, а оставшаяся между разломами перемычка тоже начала проседать. Но останавливаться уже было поздно. Смерть от падения в разлом казалась предпочтительнее. Враг наседал. Илья стянул с плеча Даши ружье и выстрелил назад навскидку. Заряд дроби поднял вверх снег с сильным недолетом.

Оксана без страха, не помня о ранении, перепрыгнула метровую трещину просевшей земли. Подруги последовали за ней. Максим ссадил Гулю. Девушка с трудом перешагнула опасный участок. Ее повело от слабости. Максим снова подхватил ее и побежал дальше. Даша же держалась Ильи, оставаясь замыкающим прикрытием. А враг намеренно пытался попасть в них, думая, что остальные члены отряда оставят раненых. Но их ждал сюрприз. Максим обернулся и, увидев, что Илья с Дашей находятся под огнем, уложил Гулю в снег, снял с плеча автомат и открыл прицельный огонь одиночными.

Вначале преследователи не обратили на него внимания, в азартном запале пытаясь подстрелить доступные мишени. Максим попал в одного, потом во второго и, оставшись вчетвером, враги заметили потери и затаились.

— Спасибо, Макс. — Поблагодарил его догнавший и запыхавшийся Илья.

— Надо было раньше кричать. Чего ждали, пока я не обернусь? — Пожурил он друзей.

— Не подумали. — Илья набрал в руку снег и размазал по лицу. — Давайте уходить, пока они боятся.

Группа долго шла по узкой прогнувшейся перемычке. Им казалось, если они станут топать, то она непременно обрушится. Неугомонные преследователи все же решились пойти вдогонку. Граница, за которой начиналась твердая земля, была уже близко и вдруг на краю расщелины появились вооруженные люди. Илья решил, что это отделившаяся часть отряда преследователей и понял, что их все же загнали в ловушку.

Глава 11

Времени на принятие решения у Петра и Марины не оставалось. Лужа кипятка быстро растекалась в стороны. Видимо люк сместился во время толчка и не встал на место. Исправить эту неприятность не было никакой возможности, вода кипящим водопадом стекала вниз. Остался один вариант, самый очевидный, отползать подальше по боковому отводу вдоль труб.

— Кто первый, ты или я? — Поинтересовался Петр у супруги.

Он боялся оставить Марину позади из-за подступающего кипятка. Если бы он уперся в тупик, то поменяться в тесноте уже не получилось бы, и ему пришлось бы видеть, как она умирает первой.

— Какая разница? — Супруга не поняла его чувств.

— Тогда ты лезь вперед, но осторожно, а я, если что, заткну проход для горячей воды вещами. — Предложил Петр. — Только не спеши, впереди могут быть ямы или завалы, или вообще дыра наружу из которой тоже течет кипяток.

— Ладно, буду осторожна. Но ты не отставай. Я буду проверять тебя ногой. — Предупредила Марина. — Не вздумай проявлять героизм и затыкать проход собой. Если ты погибнешь, а я останусь одна в этом жутком мире, буду считать твой поступок слабостью и предательством. Мы семья, мы в ответе друг за друга и должны жить.

Марина для верности нащупала мужа ногой.

— Я и не собирался помирать героически. — Ответил Петр, убирая от лица ее галошу. — Не на того напала. У нас еще полрюкзака колбасы, жри да живи. Ползи уже, гусеничка.

Бетонные стены и трубы покрылись влагой. Началась частая капель. Одежда промокла насквозь. Кожей и дыханием ощущалось, что в тоннеле висит плотный туман, но тьма была непроглядной. Наверное, им удалось отползти на полсотни метров, прежде чем Марина произнесла:

— Петь, тут, кажется тупик. Здесь земля и обломки бетона.

— Наверное, тут был перегиб во время землетрясения. Я вообще удивлен, что мы одолели такое расстояние без всяких последствий.

— А что нам делать?

— Ощупай всё вокруг, определи, есть возможность перебраться в другую часть тоннеля или нет. Его могло присыпать землей, а дальше он свободен. Потолкай рукой, земля поддастся, если за ней пустота. — Посоветовал муж.

Марина из неудобного положения попыталась потолкать перед собой землю. Она не поддавалась ее усилиям совершенно. Приподнялась на корточки и попробовала протолкнуть ее в том месте, где трубы загибались вверх. Марина определила, что в этом месте их расплющило и выгнуло. Трубы терялись в земле, попавшей в тоннель после того, как развалилась бетонная коробка. Она попробовала потолкать. Земля здесь показалась ей податливее, но усилий протолкнуть не хватило.

— У меня не получается. — Пожаловалась Марина мужу. — Тут мягче, но я не могу нормально упереться и толкнуть. И еще мне страшно, что начнется обвал. Мне кажется, что над нами яма, в которой собирается вода. Если потревожить ее, то сюда хлынет кипяток.

В ее словах имелось здравое зерно. Петр провел мысленный эксперимент и согласился с женой.

— Тогда мы достигли конечной точки маршрута, и будет пережидать все невзгоды здесь. — Решил он. — Расстилаю палатку.

Марина согласилась.

— Жаль, теперь мы не сможем вовремя узнать, закончился там горячий дождь или нет. — Произнесла она.

— Завтра я сползаю на проверку. Заодно помоюсь. — Пообещал Петр. — Жаль тут не получается понять завтра уже наступило или нет.

— Я боюсь, что в такой темноте отключится вестибулярный аппарат и больше никогда не смогу ходить. А еще у меня развивается клаустрофобия. Кажется, что стены сжимаются, и уходит воздух. — Призналась Марина.

— Так, дорогая, бери себя в руки. Мы