Системный рыбак 1 - Сергей Шиленко

Рынок уже кипел. Торговцы раскладывали товар, покупатели сновали между прилавками.

Мой взгляд сразу наткнулся на Грегора.

Мясник стоял у самодельного прилавка. Грубо сколоченного из ящиков и плохо обтёсанных досок. Конструкция шаталась при каждом его движении, будто была готова вот-вот развалиться.

Сам Тушин выглядел… неважно. Фингал под левым глазом расцвел всеми оттенками фиолетового и жёлтого. Когда одна из покупательниц попросила подать ей кусок мяса, он подхватил стоящий у прилавка деревянный костыль, и опираясь на деревяшку шагнул вперёд. Лицо скривилось от боли.

Я обратил внимание, что его правая нога была спрятана в деревянную колодку.

Хм. Это как же нужно было упасть, что бы и лицо разбить и ногу поломать. Не повезло или всё же, кто-то ему с этим помог? В любом случае, пока он не лезет в мои дела, мне до этого дела нет.

Я прошёл к своей, теперь уже законной, лавке.

И замер. Вашу вяленую скумбрию!

Прилавок утопал в грязи. Жир, засохшие кровавые пятна, мухи, кружащие над столешницей плотным роем. Воняло так, что хотелось зажать нос и бежать отсюда куда подальше.

Как этот урод вообще работал в такой антисанитарии? Видел бы это наш Роспотребнадзор. Ух! И как только местные ели его мясо? Видимо закалка действительно делает организм крепче.

Чтобы отмыть прилавок от въевшейся грязи, пришлось попросить кипяток у торговца по соседству. Благо этот сухонький старичок торговал готовым чаем и еще какими-то местными напитками, поэтому у него его было всегда в избытке.

Вернувшись, пролил горячую воду на столешницу. Пар поднялся густым облаком. Взял нож, начал соскребать грязь. Въевшийся жир поддавался неохотно.

Народ вокруг останавливался, с удивлением глядя на меня. Кто-то хмыкал, кто-то качал головой. Тушин, не удержался опираясь на костыль, кривя рожу подошёл поближе.

— Совсем рехнулся, — пробормотал мясник. — Ты чего прилавок портишь? Какая разница, чистый он или нет? Еда всё равно продаётся.

Я посмотрел на него тяжелым взглядом, отчего тот отшатнулся и поспешил вернуться к себе.

Говорить ему ничего не стал. Что взять с калеки, его и так жизнь обидела, кажется он когда падал, головой тоже отменно приложился, раз несёт такой бред.

Продолжил скрести.

Наконец, столешница стала относительно чистой. Я вытер её тряпкой, разостлал сверху свежие листья лопуха. Вот теперь она выглядела достойно и на неё можно положить мой товар.

Достал из морды свежую рыбу, аккуратно выложил на листьях. Потом подвесил к верхней перекладине пару рыбок холодного копчения. Золотистая шкурка блестела на солнце, источая дымный аромат и притягивая взгляды.

Взял одну из копчёных рыбин, начал нарезать её на небольшие кусочки для дегустации. Пусть попробуют. Вкус скажет им за себя.

Не успел закончить, как ко мне направилась первая покупательница. Пожилая женщина с корзиной.

— Ив, у тебя рыба есть? Свежая?

— Конечно. Вот, выбирайте.

Она взяла одну, придирчиво осмотрела, понюхала.

— А правда, что в ней духовная энергия есть? Мой муж пробовал вчера, говорит, сила прибавилась после ужина.

— Правда. Я ловлю рыбу в глубоких местах реки, где много энергии.

Она кивнула, удовлетворённая ответом, и протянула мне монеты. Я быстро разделал рыбу, завернул в лист и передал его покупательнице.

— А это что? — женщина ткнула пальцем в нарезанные кусочки копчёной рыбы.

— Новинка. Рыба холодного копчения. Попробуйте.

Она взяла кусочек, осторожно откусила. Глаза расширились.

— Ох… Какой вкус! И запах! Сколько стоит?

— Десять медяков за штуку.

— Дорого, — она поморщилась, но всё равно достала монеты. — Ладно, дай одну. Возьму мужу на пробу.

Я завернул рыбину. Дама ушла довольная.

Следом подошла ещё одна. Потом ещё. Очередь ко мне начала расти. Хозяйки наперебой рассказывали, что готовили рыбу по моим рекомендациям, и их мужья, что сначала не хотели есть, были в восторге и просили добавки. Энергия, вкус, простота приготовления.

Я работал не останавливаясь. Чистил, разделывал, заворачивал, давал пробовать копчёную рыбу. Руки двигались на автомате, как в лучшие времена на кухне ресторана.

Очередь к Тушину иссякла. Покупатели, от юных девушек до старых бабушек, выстраивались в очередь к моей лавке. Всем хотелось попробовать моей золотой рыбки, как они успели уже её окрестить. Хотя брали и серебряную. Она тоже пользовалась немалым спросом.

Мясник стоял у своего кривого прилавка, багровый от злости, сверля меня взглядом. Но ничего с этим сделать не мог. Пусть молча глотает свою желчь, ну или купит у меня рыбки.

Внезапно к лавке подошла группа хмурых мужиков. Охотники. Я легко узнал их по одежде и оружию. Крепкие, жилистые, с недобрыми взглядами что пытались просверлить во мне дырку. Они окинули мой прилавок презрительно.

— Рыба, — фыркнул один из них, коренастый детина с топором. — Бабская еда. Нет ничего лучше жареного на углях мяса кабана. Вот где настоящая сила и энергия.

Остальные поддержали его одобрительным гулом.

Я усмехнулся.

— Свежая рыба, это действительно для хозяек. Согласен с вами. Но у меня есть кое-что для настоящих охотников. Золотая рыба! — достал лист лопуха с нарезанной копчёной рыбой и протянул им. — Попробуйте.

Охотники переглянулись. Один из них, тощий парень с луком, недоверчиво взял кусочек, понюхал, закинул в рот.

Его лицо изменилось. Глаза расширились, брови поползли вверх.

— Вот это… — пробормотал он, прожевав. — Это… это что такое?

Остальные тоже взяли по кусочку. Один за другим их лица менялись со злости на шок и неверие.

— Сколько стоит? — спросил коренастый, уже не так презрительно.

— Десять медяков за штуку.

— Дай три.

Я завернул рыбины в лопух и получил монеты. Охотники ушли, что-то бурно обсуждая между собой и размахивая руками.

Отлично. Сарафанное радио работает лучше любой рекламы.

Внезапно на рынке начали раздаваться взволнованные голоса.

— Молодая госпожа! Молодая госпожа идёт!

Люди перед моей лавкой засуетились, расступаясь. Охотники, что только что ушли, остановились, развернулись и низко поклонились, пропуская кого-то.

Я поднял взгляд.

По рынку шла Амелия. В шикарном халате ярко-алого цвета, расшитом золотыми нитями. В руке она держала белоснежный веер с вышитыми алыми маками. За ней семенила служанка с корзиной.

Девушка двигалась с королевской грацией, её взгляд скользил по толпе с лёгким презрением. Люди кланялись, расступались, никто не смел стоять у неё на пути.

Она подошла прямо к моей лавке, остановилась, окинула прилавок холодным взглядом.

Я вежливо улыбнулся.

— Добрый день, госпожа Амелия. Рад видеть вас на моей скромной лавке.

Она даже не взглянула на меня. Веер щелкнул, раскрываясь, прикрыв нижнюю половину лица. Над шелком виднелись только холодные глаза.

— Значит, это твоя знаменитая рыба, — произнесла она с легкой