Забытый мир - Эдмонд Мур Гамильтон

Но Джонни, скорее всего, так и не понял, о чем идет речь. Он больше не был Джонни Лендом, он был живым существом, умирающим от боли, и он не мог воспринимать что-либо, кроме боли. А потом боль ушла, и жизнь ушла… Лицо Джонни стало безвольной маской…

— Он так и не узнал… Он не понял, что я… говорил ему! — сокрушался Лессер.

Карлин чувствовал себя тупым, усталым, лишенным эмоций. Он только что стал свидетелем настоящего подвига. Он всегда знал, что такое смерть, но смерть героя — это не просто смерть, смертельная боль и окончательное освобождение.

Он прошел в рубку.

— Джонни мертв, — сообщил он Харб Лэнду.

Плечи Харба поникли, но он не повернулся, направляя «Феникс» в открытый космос, туда, где его ждали мрачные патрульные крейсера…

СУД СОСТОЯЛСЯ ЗДЕСЬ же, в Нью-Йорке, в маленькой комнатой в здании космопорта. Тут не было никаких официальных лиц, кроме троих судьей, средних лет, которые сидели за маленьким столиком и готовились вынести приговор. Кроме них присутствовал Лэрд Карлин и его семеро товарищей.

Здесь не было ни адвокатов, ни ораторов, ни присяжных. В них не было нужды. Правительственные психологи, которые допрашивали обвиняемых в течение четырех дней, проведенных ими в тюрьме, представили фактические записи, которые стали полными и неопровержимыми доказательствами.

Главный судья, спокойно зачитал решение: Карлин и остальные повернулись к нему.

— Этот суд находится в особенно трудном положении при оценке вашего проступка. С одной стороны, вы сознательно нарушили запрет Совета и бросили вызов межзвездному правительству. С другой стороны, ваши действия доказали осуществимость процесса добычи метала из фотосферы звезд, который будет иметь неоценимую ценность для этой и любой другой звездной системы в Галактике. И конечный результат был бы хорош, если бы вы своими действиями не создали фатальный прецедент. Если бы вы остались безнаказанными, то установило бы принцип, согласно которому незаконные средства не имеют значения, если конечные цели являются благими. Мы не можем допустить создания такого прецедента. Поэтому, к сожалению, этот суд должен вынести обвинительный приговор и наказать вас за ваш проступок.

Карлин не мог отрицать логику подобных действий. Он с самого начала знал, что дело именно в этом, но слишком устал, чтобы беспокоиться.

— Вы приговорены к двум годам тюремного заключения в тюрьме на Ригель, а также к потере ваших лицензий космонавтов или сертификата космического инженера. Этот приговор обжалованию не подлежит… — а потом судья быстро добавил: — Тем не менее, по нашему усмотрению мы можем приостановить исполнение наказания и ограничить аннулирование ваших сертификатов на неопределенный срок. Таков приговор суда.

Лессер с облегчением вздохнул.

— На мгновение мне показалось, что хуже быть не может. Ригель ждет нас — это точно!

Главный судья поднялся.

— Скажу лично от себя, — тихо добавил он. — Мы хотели бы поздравить вас с великим достижением.

Росс Флоринг подошел к ним вплотную.

— Надеюсь, они приостановят исполнения приговора до конца нашей жизни, — сказал он, и Карлин устало кивнул.

Когда они, предводительствуемые исполином Харбом Лендом, вышли из здания космопорта, снаружи раздался оглушительный рев ожидающей их толпы. По крайней мере, людям Земли не нужно было сдерживать свою благодарность. Харб мрачно молчал, проталкиваясь сквозь толпу. Грэмп Ленд криво улыбался. Карлин обнаружил, что какие-то незнакомцы пытаются похлопать его по плечу, выражая свою благодарность. Вокруг были радостные лица…

Седой, взволнованный человек хлопнул его по плечу:

— Мы, земляне, показали им, что еще можем покорить космос, не так ли?

Мы, Земляне?.. Каким-то образом, впервые за все эти дни, Карлин была счастлив. Его затуманенный разум ощутил прилив гордости, будто это была его заслуга.

Он не хотелось встречаться взглядом с бледной как полотно Марн. Но она заговорила сама:

— Все в порядке, Лэрд… Я насчет Джонни. Женщины Земли в течение двух тысяч лет видели, как их мужчины уходили в космос… И не все возвращались…

Флоринг последовал за ними.

— Я хочу, чтобы ты кое-что увидел, — сказал-он.

Они направились к возвышающемуся монументу пионерам космоса. Карлин посмотрел на список имен. Затем его глаза внезапно затуманились, когда он увидел, что впервые за несколько столетий в конец этого огромного свитка.

ДЖОН ЛЕНД

Глаза Марн сверкали. А ее брат-великан долго и печально смотрел на надпись. Старый дедушка Ленд, понурив голову, отвернулся.

— Имя на камне — плохой конец для моего мальчика, — пробормотал он. — Я… становлюсь старым…

В тот же вечер, в старом доме на холме, за ужином все были подавлены и молчаливы. Стол был слишком велик, и они слишком часто оглядывались вокруг, словно прислушиваясь и ожидая услышать знакомые прихрамывающие шаги и веселый голос.

Карлин был вдвойне подавлена из-за того, что он еще не сказал им. Ему почему-то очень не хотелось сообщать эту новость.

— Следователи кое-что выяснили, когда делали наши психо-записи для суда, — сказал он наконец. — Выяснилось, что у меня нет больше никакой звездной болезни.

— Вы значит, ты вылечился? — удивленно переспросил Харб. — Прекрасно. Никогда не думал об этом, но ты совершил это путешествие не напрасно.

— Психологи утверждают, что некоторые люди в Галактике время от времени приближаются к первоначальному земному психотипу гораздо ближе, чем средний землянин, — продолжал Карлин, — Такие люди быстро реагируют на «земное лечение». Кажется, я один из них… Теперь я могу вернуться домой на Канопус, — смущенно добавил он. — Единственный минус, что корабль на Канопус улетает сегодня вечером, а другого не будет еще несколько недель.

— Ты сегодня никуда не полетишь! — воскликнул Харб. — Не так скоро!

Карлину стало немного грустно.

— Мне не стоит тут оставаться… Уже скоро. Мне нечего делать на Земле…

Он почему-то ожидал, что Марн будет протестовать. Но, нет. Она только тихо сказала:

— Я отвезу тебя в космопорт.

— Пожалуй, я лучше пойду пешком, — медленно проговорила Карлин. — Не знаю почему, но мне бы хотелось. Тут недалеко, а свой багаж я уже давно отправил в космопорт.

— Я пройдусь с тобой, — заявила Марн.

Сумерки сменились мягкой летней темнотой к тому времени, когда Карлин обменялась последним старомодным рукопожатием с Харбом и Грэмпом Лэндом и отправился к космопорту по дороге вместе с Марн.

Она прошла с ним только до первого поворота старой дороги, а потом остановилась.

— До свидания, Марн, — сказал он, но она отвернулась.

Карлин поколебавшись, повернулся и пошел дальше. Луна поднялась на востоке, и серебряная летняя тишина воцарилась над равниной, едва нарушаемая шелестом ветвей и низким жужжанием насекомых. Ночь была теплая и тихая.

В горле Карлина застрял комок. Он попытался посмеяться над собой, потому что у него это получилось. Человек не может