Двадцать два несчастья - Данияр Саматович Сугралинов

Теперь уже я промолчал. Насчет Сереги она была права. А я еще не успел развернуться толком, тут бы выжить для начала.

Тем временем женщина позвонила и заговорила совсем другим тоном — уверенным, спокойным:

— Алло, Вероника? Слушай, я тут с Виталиком поругалась, можно я сейчас к тебе приеду переночевать?

В трубке что-то говорили, я не слышал.

— Хорошо! — наконец, ответила женщина. — Скоро буду.

Она нажала на отбой и протянула мне обратно смартфон, бросив:

— Вызывай такси.

Когда приехало такси, и я устроил ее на заднее сиденье, женщина даже спасибо не сказала.

Просто уехала.

А я почесал затылок: может, меня сюда специально забросили, чтобы я из себя мать Терезу строил? Ну, или кто там из мужиков-помогаек был?

— Дурак ты, Епиходов, — сплюнул я, но все равно улыбнулся.

Потому что Систему не обманешь — причинил добро, получай!

+21 час 50 минут к продолжительности жизни.

И это не считая всего, что накапало за намотанные за сегодня километры. И массаж двум клиенткам — это тоже та еще физическая активность!

В сумме все выглядело так, что даже дышать стало легче:

Прогноз продолжительности жизни уточнен: 10 дней 4 часа…

Живем. Пока живем.

* * *

Не успел я вернуться домой, только-только вошел в квартиру, как по ушам ударил шум. Соседи сверху совсем с ума сошли. Невзирая на довольно позднее время, сделали музыку на всю громкость; причем она ощущалась не как мелодия, а как грохот ударных, и настолько эти звуки были мощные, что оставленная Татьяной на столе ложечка в чашке аж позвякивала.

От возмущения я забрался на стул и постучал по потолку шваброй. Ноль реакции.

Ну да, конечно, в таком шуме они разве услышат? Стук по батарее тоже не произвел на соседей абсолютно никакого впечатления.

— Заколебали эти меломаны, — свирепо проворчал я, обращаясь к котенку. — Ладно, друг, давай-ка я тебя сейчас обработаю, а потом посмотрим по обстоятельствам. Может, это они просто акустическую систему проверяют? Такое же тоже может быть? И через полминуты выключат…

Я вытащил котенка из коробки на пол и принялся осторожно смазывать ему раны, на всякий случай забирая побольше, чтобы очаги купировать окончательно. Котенок терпел, иногда попискивая в тех случаях, когда совсем уж больно было.

— Терпи, брат, терпи, — приговаривал я, стараясь его успокоить.

Его сердечко билось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки.

— Ничего, день-два еще помучаешься, зато потом станешь человеком. Так сказать, стремительно эволюционируешь… так что тебе потом обезьяны еще завидовать будут, и Дарвин тоже… — подытожил я и положил котенка обратно в коробку.

Тот возмущенно пискнул и опять попытался добраться до края, но его роста, даже если он становился на задние лапы, конкретно не хватало.

— Сижу за решеткой в темнице сырой, — ехидно процитировал я, глядя, как котенок сражается с высотой стенок, — ты гля, свободолюбивый какой. Прям анархист! Будешь, значит, Валерой, раз так. Знавал я одного такого, тоже Валерой был. Прям как ты.

Котенок упорно зацарапал по картону.

— Ну ничего, ничего, потерпи пока, товарищ Валера. Считай, это такой карантин у тебя.

Тем временем музыка у соседей сверху не смолкала. Убрав после процедуры мазь и ватные палочки, я помыл руки и попытался заняться своими делами, но грохот раздражал, не давая ни на чем сосредоточиться.

Просто выбешивал. Пришлось одеваться и идти разбираться.

Глава 16

Поднимаясь по лестнице, я ощутил такие децибелы, что у меня аж уши заложило. Странно — неужели тем, кто живет по соседству сверху, снизу и сбоку, это не мешает? Впрочем, какая разница? Мне мешает.

Давил на кнопку звонка, наверное, минут пять. Ясное дело, меня не слышали. Но я уперся рогом. Не из принципа или блажи, а ради здоровья. И так одной ногой в могиле стою, а тут еще спать мешают! Я только начал привыкать к этому телу, блин!

Раньше ко сну было принято относиться пренебрежительно — мол, на том свете отоспимся. Но это не так, потому что сон — это не прихоть.

Пока спишь, мозг вычищает токсины, накопившееся за день, иммунная система мочит чужеродные бактерии, вирусы и раковые клетки (а они есть в каждом, просто хороший иммунитет убивает их раньше, чем они успевают развиться в опухоль), гормоны приходят в норму.

Стоит недоспать, и мелкие трещины пойдут по всему организму. Сначала просто зеваешь, тело ломит, башка болит, но люди глушат это кофе и энергетиками. Потом ползет вверх давление, сбивается метаболизм, а все тело без нормального ремонта вспыхивает хроническим воспалением. А там и до инфарктов и инсультов недалеко.

Так что при моем состоянии каждая бессонная ночь — это, считай, минус сутки-двое от тех дней, что отмерила Система.

Так что да, я давил на звонок упрямо. И наплевать, что могу показаться занудой.

Дзынь! Дзы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ынь!

Наконец, видимо, там пауза в музыке возникла, меня таки услышали и пошли открывать. Дверь распахнул мужик лет сорока в растянутой майке, который уставился на меня исподлобья.

— Здравствуй, сосед, — сказал я, стараясь сдерживаться и не наорать. — Сделай музыку потише, пожалуйста.

Я бы обратился на вы, но в этом случае вы не только не сработало бы, но и сделало бы процесс установления взаимопонимания еще более тяжелым.

— Че? — изумленно вытаращился на меня мужик.

Ну да, конечно, из-за такого грохота меня не было слышно.

— Музыку потише сделай! — прокричал я.

— С чего это? — возмутился мужик и почесал пузо. — Мне так нравится.

— Спать мешаешь!

— Ну так не спи, жирный, кто тебя заставляет? — пожал он плечами и захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Хм… Подолбить дверь ногами?

Вот же ж, мать его так, меломан. И как спать с таким соседом? Не драться же?

Я еще немного постоял, но никто мне открывать не собирался. Я пару раз нажал на звонок, но тщетно. Зато музыка стала громче.

Осмотревшись, электрощитка на площадке я не обнаружил, хотя дом этот казался еще советской постройки. А жаль. Можно было бы вырубить меломану свет…

Ну вот, и что делать? Я развернулся и ушел назад. Вызывать полицию было как-то не с руки — я не знал, какие отношения у Сергея с органами правопорядка,