Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Увеличившееся количество информации за последние двадцать четыре часа удовлетворило аппетиты компьютерной поисковой системы и отчасти наполнило безграничную память, которой была снабжена новая материнская плата на квантовых наночипах.

Этим вечером хакерской программе без особого труда удалось проникнуть в электронный архив Монреальского университета.

Там она обнаружила имя, которое встретилось во второй раз, поскольку клетка «Мари Зорн» на своем пути уже сталкивалась с этим объектом — в городской психиатрической больнице. Информация о больнице была получена в самом начале розысков. Ночью поисковая система сумела найти выход из тупика. Снова всплыло имя некоего доктора Даркандье. Сначала как простого соседа по жилому дому, расположенному в западном Онтарио, затем — как знакомого по Монреальскому университету. Теперь поисковая программа села на хвост и некоему доктору Винклеру, который лечил девушку в клинике. Получив сведения об эксперименте, проведенном в самом начале века в Канаде, программа-шпион связала этого человека с доктором Даркандье. Из слабо защищенной сети университета хакерский модуль поисковой системы выудил несколько архивных файлов, относящихся к тому времени. В них дважды упоминалось одно географическое название, что побудило программу — указатель данных перейти к биохимическому моделированию.

Остров Тао, Таиланд.

В 2007 году доктора Винклер и Даркандье основали там научно-исследовательский институт, занимающийся проблемами экосистем.

Романенко не понимал толком, зачем специалистам по экосистеме могли понадобиться Мари Зорн или любой другой шизофреник, но хакерская программа направила полковника по правильному пути: Даркандье занимался «искусственным нейроинтеллектом», а Винклер вел исследования в сфере молекулярной биохимии и галлюциногенных препаратов. На самом деле междисциплинарное подразделение Монреальского университета, где они работали, чрезвычайно заинтересовалось психозами у шизофреников после появления книг какого-то писателя-фантаста. Автор убеждал читателей, что будущая судьба человечества находится в домах для умалишенных.

Ученые обсуждали эту идею на страницах общедоступных интернет-сайтов, а также множества узкоспециальных журналов. Электронная ищейка выудила мегабайты информации по указанному вопросу.

Насколько понял Романенко, на рубеже веков Даркандье и Винклер совместно работали над программой по созданию искусственной биосферы. И первая, и вторая серии испытаний в рамках проекта «Биосфера» окончились относительной неудачей, и, как из всякого провала, из нее были извлечены соответствующие уроки. Когда возобновилось финансирование программы «Человек на Марсе», исследовательская лаборатория Винклера и Даркандье в Монреальском университете получила поддержку со стороны федеральных фондов НАСА и других научных агентств. Затем, переехав в Юго-Восточную Азию, Лаборатория передовых исследований в сфере нейробиологии превратилась в «Schizotrope Express Foundation».

Пока Винклер, Даркандье и их команда готовились к переезду из Квебека в тропики, Мари Зорн была официально признана главным объектом исследований. Доктор Манделькорн, важный человек в программе, университетский психиатр и специалист по психоанализу, который наблюдал за развитием болезни Мари с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет, поручил девушку заботам Винклера и Даркандье. При этом ученый заявил, что «новые приемы из области нейрохимии и лечения шизофрении, которым научилась пациентка, в значительной степени уменьшили симптоматику психоза, и теперь больная сама в состоянии решить, хочет она участвовать в продолжении эксперимента или нет».

Теперь электронная ищейка рылась в четко определенных источниках информации. Собирала урожай на широком поле, где колосились тучные хлеба.

Скорость потока сведений, которые получала поисковая система, исчислялась мегабайтами в секунду. Из них следовало, что 29 апреля 2008 года Мари Зорн и команда нейробиологов-экспериментаторов поднялись на борт самолета авиакомпании «Дельта», летевшего в Бангкок.

Затем Мари Зорн оказалась в Казахстане, в другой лаборатории — учреждении, работавшем на новосибирскую преступную группировку, то есть на Горского.

Оставалось заполнить пробел в пять лет. Поисковая система замерла. И оставалась в таком состоянии еще около часа, пока Романенко не решился плюнуть на все и пойти спать.

На следующий день у него было полно работы. Предстояло произвести сортировку достоверных сведений, менее достоверных сведений и откровенной «липы», чтобы распределить найденное между ним самим, Торпом-Торопом и недотепой Урьяневым.