Черный дракон - Виктор Милан

— Мне очень отрадно, когда так происходит.

Гарсия поднял палец:

— Да, но как вы можете отделить одно от другого? Как вы определяете, что ваши личные желания не влияют на представление о том, что хорошо для Дракона?

Мигаки вздохнул:

— Знаете, раньше я считал, что проще этого в мире ничего нет. Я просто знал, что правильно, и не сомневался. — Он пожал плечами. — Возможно, именно так я и понял, что постарел. Сейчас мне очень трудно решать, правильны ли мои действия.

Отогнув полог палатки, в нее заглянул секретарь:

— Помощник директора Мигаки, с вами хочет связаться маркиз Матурро.

Мигаки скривил лицо.

— Принесите мне трубку. Раз уж мне необходимо с ним говорить, я хотя бы не буду видеть его отвратительную рожу.

— Хай.

— Прошу простить меня, Боб-сенсей, — извинился перед гостем Мигаки. — Это министр финансов. Тот пожал плечами:

— Понятно. Не беспокойтесь.

Секретарь принес трубку связи и удалился. Мигаки мало говорил, много слушал и наконец окончил разговор.

— Маттаку! Черт побери! — воскликнул он, бросая трубку на стол. — Проклятие! На этот раз ваши дикари переступили черту. Благодаря им министр только что оставил на моей заднице следы своих острых, как у крысы, зубов.

— В чем дело? — забеспокоился Боб-сенсей.

— Ваши люди напали на его сына на открытой ярмарке. Сломали парню нос. Министр в бешенстве. — Мигаки покачал головой. — Надо что-нибудь предпринимать, чтобы обуздать их.

Иезуит осторожно поставил чашку на стол:

— Вы позволите кое-что рассказать по этому поводу? Мигаки кивнул, приглашая его продолжать.

— Занимая должность начальника разведки полка, а также являясь главным психологом, я пытаюсь быть постоянно в курсе всех событий с участием наших людей. И мне известно об этом досадном происшествии. Судя по всему, упомянутый молодой человек является членом, позвольте выразиться прямо, преступной банды. Он со своими товарищами приставал к продавщице — гражданке Синдиката. Наши люди, повинуясь врожденному понятию уроженцев Юго-Запада о чести, вступились за бедную женщину. Как я понял, сын министра оскорбил «кабальерос» и вследствие этого получил травму. — Святой отец Боб-сенсей взял свою чашку. — Надеюсь, вы правильно поймете мои слова, молодой Матурро может считать за счастье, что остался жив. Наши люди — это воины.

Мигаки скорчил гримасу отвращения.

— Я с радостью предоставлю всю имеющуюся у меня информацию в распоряжение заместителя директора.

Мигаки махнул рукой.

— Декигоро-дзоку. Мне следовало бы знать, — сказал он. — Ваши слова похожи на правду. Давно известно, что сынок министра связался с шайкой молодых зверей, уверенных, что высокое положение их родителей позволяет им вести себя как заблагорассудится.

Взволнованно зашагав взад-вперед по палатке, он остановился спиной к священнику.

— Даже мне в этой ситуации трудно что-либо сделать. Я только могу взывать к вашему благоразумию. Наше общество в основе своей здоровое — я действительно в это верю. — Мигаки повернулся к иезуиту. — Однако я вовсе не утверждаю, что оно идеальное.

Гарсия улыбнулся:

— И я тоже не буду кривить душой, утверждая, что идеальным является наше общество. Не мне быть вам судьей. Сказать по правде, возможно, во всем виноваты наши люди. Но вот только мне почему-то так не кажется.

На лицо Мигаки украдкой пробралась улыбка. Иезуит отметил, что отрицательные эмоции долго у него не задерживались.

— На самом деле я считаю, ваши варвары оказали мне услугу, — сказал Мигаки. — Я с огромной радостью публично отчитаю бритоголового буффона Маттуро за недостойное поведение его сына. Надеюсь, вы предоставите мне все имеющиеся у вас материалы. Святой отец, я должен быть абсолютно уверен в своей правоте. Гарсия поднялся.

— С превеликим удовольствием, заместитель директора. Мигаки, сделав несколько шагов к выходу, остановился:

— Да, еще одно. Быть может, разумно будет не выпускать ваших людей за пределы киностудии до окончания торжеств Во избежание каких-либо инцидентов.

Гарсия рассмеялся:

— Вы действительно считаете, что так будет лучше? Мигаки задумчиво почесал подбородок.

— Вероятно, я снова сказала, не подумав. Они разнесут Эйга-тоси на части. Отлично, забудьте о моих словах. Только позаботьтесь о том, чтобы ваши люди поняли: они нажили себе очень могущественного врага… и скорее всего не одного.