Некрос. Старые долги - Vivian2201

Однако, красивая сытая жизнь была омрачена смертью родителей, погибших во время крушения пассажирского лайнера, врезавшегося в астероид из-за сбоя в работе навигационного ИИ. С этого момента Джеймса начали преследовать неудачи.

В начале, компания «Kordy-Motors» через суд признала пантенты Дюма своей собственностью, использовав в качестве мотивации тот факт, что инженер проводил разработки с использованием корпоративного оборудования и на заводе организации, а не полностью за свой счет. После этого лицензионные отчисления, изрядно пополнявшие семейный бюджет, прекратились. Естественно, это повлекло за собой и другие проблемы.

Жена и дети, привыкшие жить не широкую ногу и не считать деньги, оказались вынуждены умерить аппетиты, что послужило причиной многочисленных домашних скандалов. Мона не стеснялась демонстрировать своё недовольство резко ухудшившимся уровнем жизни и серьёзным урезанием расходов. Марк и Стен тоже не выражали радости от того, что им перестали постоянно покупать новые КПК, портативные игры и приставки, а одежду принялись приобретать не в дороги магазинах верхних уровней, а в местах куда проще и скромнее.

Ко всему прочему, из-за возникших сложностей с деньгами, мужчина решил прекратить помогать родителям Моны, что ещё больше взбесило жену. Годами инженер выделял для её родственников достаточно значительные суммы, благодаря которым они не только разобрались со своими долгами, но и отправили второго ребенка учиться в институт.

Постепенно семейные склоки усиливались. Масла в огонь скандалов подливали родители Моны, не стесняющиеся в выражениях в отношении Джеймса. Особенно старалась её мать, периодически напоминающая своей дочери об упущенном некогда перспективном парне, который ещё в институте рассекал на спортивном спиддере, стоимостью в корвет последнего поколения, да жившего в тот период в собственно пентхаусе в элитном жилом комплексе. И тот факт, что тому юнцу всё купили родители, тещу совершенно не смущал. Для неё был важен сам факт — за дочерью ухаживал богатый молодой человек, но она, в силу глупости и юности, выбрала другого.

Подобные разговоры, чаще всего происходящие за спиной Дюма, пока он на работе, сказались и на сыновьях. Будучи детьми, они не могли трезво оценить ситуацию и поддержали мать и бабку.

Самих родственников Моны совершенно не смущал тот факт, что их дочь училась в институте на взятый ими кредит, а после получения диплома она ни дня не работала, живя за счет Джеймса. Да и долги её семьи, фактически, оплатил именно Дюм. Он же помог им купить новую квартиру и спиддер для младшего брата Моны.

Всё это было забыто. Стоило Джеймсу оступиться, как вылезшие и дерьма людишки, выходцы из не самого благополучного района, умудрившиеся вцепиться в достаточно удачливого парня из зажиточной семьи, были готовы перегрызть ему глотку за то, что он не оправдал их ожиданий, а поток изобилия, идущий через него в кошельки ублюдков, резко оборвался. Реакция, конечно же, оказалась весьма красноречивой.

Неожиданно для себя, мужчина осознал неприятный факт. Жена всегда воспринимала его исключительно в качестве счастливого билета в сытую жизнь и пользовалась им по полной программе, не забывая за его счет помогать и своим родителям. Когда же возникли сложности, она начала вести себя, мягко говоря, не так ласково, как прежде. Что уж говорить о сексе? Его в жизни Дюма попросту не стало, если, конечно, не считать периодические тяжелые разговоры с руководством, не слишком довольным резким изменением поведения Джеймса и снижением итоговых показателей его отдела. А они с каждым месяцем действительно становились всё хуже.

Проблемы в семье не могли не сказаться на Джеймсе и его работе. В мужчине копились моральная усталость, злость и раздражение. И чем дальше, тем хуже ему становилось. В таком состоянии, приезжая на завод, инженер банально не мог нормально работать. Мысли Дюма постоянно возвращались к тяжелым разговорам с женой и детьми, неудачным попыткам объясниться и мрачным ночам, когда вместо сна в привычной кровати рядом с любимой женщиной он был вынужден часами просиживать на кухне, чтобы хоть как-то успокоиться.

Если бы не всё это, то Джеймс мог бы сохранить свою должность и о работу, но именно ухудшившиеся показатели его работы в ежемесячных отчетах, частые скандалы с коллегами, ставшие нормой из-за морального состояния инженера, привели к тому, что во время сокращения производств и персонала, он оказался в числе уволенных.

В тот день, вернувшись домой, Дюм долго не хотел говорить Моне о столь неприятном повороте в своей жизни. Инженер прекрасно понимал какой будет реакция жены и попросту не мог себя заставить открыть рот и сказать об увольнении. Однако, уже перед сном Джеймс решился на откровенный разговор, ожидаемо закончившийся очередным скандалом. Хуже всего то, что Мона и не подумала успокаиваться. Она спешно собрала вещи, не забыв и о детях, и вместе с ними уехала к своим родителям.

Что удивительно, Джеймс, стоило остаться в громадном пентхаусе одному, почувствовал облегчение. Будто бы с его плеч сняли невероятно тяжелый груз. Ему даже дышать стало невероятно легко. Казалось, до этого момента шею мужчины сдавливала незримая рука, мешавшая сделать вдох. Более того, впервые за несколько лет он смог лечь в свою кровать и сразу же заснуть.

В ту ночь Дюму снились его родители. Во сне они улыбались и говорили, что верят в него и уверены — с ним всё будет в порядке, а жизнь их мальчика наладится.

Утром Джеймс лишь выпил чашку кофе и поехал на кладбище. Пускай оно и было условным, поскольку являлось скорее городским склепом, где в небольших мини-склепах находились урны с прахом умерших. Однако, Дюм корил себя за то, что делает это впервые за всё время с момента смерти своих родителей. Мона настолько вымотала его постоянными скандалами, что у Джеймса банально не хватало сил, чтобы побывать в этом мрачном месте.

Найдя в некрополисе захоронение родителей, Дюм уставился на таблички с их именами и датами смерти, а потом, проведя по ним ладонью, произнёс:

— Простите… Я… Простите меня. Я был не лучшим сыном. И я… Я вас не подведу. Я справлюсь со всем. Я удержусь.

Джеймс и сам не знал о чем говорит, но чувствовал — впереди его ждут ещё те проблемы. И Мона будет одним из их источников.

Собственно, Джеймс прекрасно понимал — дражайшая женушка точно подаст на развод, дабы получить имущество для себя и детей. И если против сыновей Дюм ничего не имел, то к Моне у него уже появились вопросы. Причем, касались они не только её поведения в семье, но и весьма неприятной находки в пентхаусе — мужской одежды, которая