Вторая жизнь Арсения Коренева книга четвёртая - Геннадий Борисович Марченко

— В прошлом году начали выпускать, — повторил я фразу, сказанную мне Николаем. — Вроде как вечерние.

Ольга Леонидовна немедленно сорвала с упаковки плёночку, достала флакон в форме соблазнительного декольте и одну капельку капнула себе на левое запястье, тут же растерев её правым. По комнате поплыл вязкий, но отнюдь не отталкивающий, насыщенный медово-древесными, с горькой розой и терпкими травяными нотками аромат.

— Какая прелесть, — выдохнула Ольга Леонидовна. — Арсений, вы знаете, как угодить женщине. Как же повезло моей Риточке с женихом!

Тут я без всякой ложной скромности был с ней полностью согласен. А что, жених-то я завидный во всех смыслах. Хоть ещё и без своей квартиры в Москве. Пора бы, кстати, приступить к поиску жилплощади, желательно кооперативной. Через тех же Соколова или Лесневского можно будет попробовать.

В четверг, ровно в 20.00, как мы и договорились, Соколов был у меня. И снова с пакетом. Правда, с чуть более скромным содержимым, но тоже достойно.

— Вы же вроде уже не директор? — удивлённо приподнял я бровь.

— Так ведь должность у меня не самая последняя, — с некоторым самодовольством заявил Юрий Константинович. — Опять же, старые связи остались, так что – тьфу-тьфу – не бедствуем. Я вам такой пакет буду каждый месяц присылать или сам заносить. Своего рода спецпаёк.

— Да что вы, не надо…

— Надо, надо, дорогой вы мой Арсений Ильич! А вдруг с моим здоровьем снова что-то случится, такое, что к официальной медицине и обращаться не захочется? Или со здоровьем кого-то из моих близких? К кому я прибегу? Правильно, к вам!

Тут я вынужден был согласиться, внутренне, впрочем, обрадовавшись тому факту, что каждый месяц стану получать такой «спецпаёк». В общем-то, финансово я бы сотню таких «пайков» потянул, но, чтобы все эти деликатесы собрать в один пакет – пришлось бы столько побегать… Это вам не Москва XXI века, где в любом приличном супермаркете ты можешь приобрести практически всё, что угодно – были бы деньги. В Москве 1979 года «Салями» продаётся далеко не в каждом магазине, а если и выкинут в продажу – тут же образуется огромная очередь.

Я тем временем облачился, как положено врачу, в халат, шапочку и маску. Только резиновых перчаток не хватало, ну так ведь операция будет проходить без вскрытия брюшной полости.

Пациент волновался, поэтому я решил немного отвлечь его посторонними вопросами.

— Что, не отпускали вас с директорской должности?

— Ой, и не говорите… И упрашивали, и угрожали… А я им справку от врача, мол, мне нельзя работать на такой нервной должности. Пришлось проявить характер.

— И как вам на новом месте работы?

— В коллектив влился без раскачки. Но практически никто не верит, будто я уволился по собственной воле с такой… хм… ответственной должности. Даже невзирая на диагноз.

— Я бы тоже не поверил, — улыбнулся я под маской. — Ну-с, приступим.

С аневризмой я приготовился работать осторожно. Впрочем, мне нужно было только мысленно обозначить фронт работ моим «паутинкам», и они тут же споро принялись за работу. А уж им я доверял так, как не доверял самому себе. Это ж какие-то нанороботы, которые чётко выполняют поставленную перед ними задачу, не отвлекаясь на посторонние факторы и не занимаясь самодеятельностью. То есть самодеятельностью они могут заняться, но только если посчитают, что тем самым сделают лучше, а не хуже. А они ещё никогда не ошибались.

Слабым эхом отозвалось в моей брюшной полости в самом начале, а затем стало не до ощущений. Внутренним взором я видел, как «паутинки» обрабатывают примерно трёхсантиметровый, раздувшийся участок аорты, медленно, но неумолимо уменьшающийся в размерах. Я знал, что стенки этого крупного сосуда становятся крепкими, и в то же время эластичными.

И при этом каким-то внутренним чутьём ощущал, что по сравнению с воскресным исцелением монаха мой скилл повысился ещё на уровень. Возможно, благодаря тому тёплому облаку, что окутало меня перед ликом Рафаила. Кто знает, кто знает…

— Даже не знаю, как вас благодарить, — говорил Соколов, застёгивая тщательно выглаженную рубашку.

— Советскому врачу достаточно простой благодарности за хорошо выполненную работу, — одарил я Юрия Константиновича чуть усталой улыбкой. — Считайте, что это моё хобби, что я делаю это ради удовольствия, а за основную работу получаю в больнице и на кафедре заработную плату. Лучшая награда для врача – здоровье пациента. Да и пакет с деликатесами

В общем, отбоярился штампованными фразами, но этого для Соколова оказалось достаточно, во всяком случае лицо его разгладилось, с него ушла озабоченность. В общем-то, она ушла ещё тогда, когда я сказал, что насчёт аневризмы можно не беспокоиться, и пусть идёт снова обследоваться, удивляет своего сосудистого хирурга. Ну а когда я уже объяснил, что не стоит волноваться насчёт благодарности, его окончательно отпустило.

Он даже не отказался посидеть со мной, выпить чаю с шоколадными пряниками, на удивление свежими, которые я купил по пути домой на развес в бакалейном. А то если в других магазинах берёшь в упаковке по полкило – не пряники, а кремень.

— Вот и дома понемногу отвыкаю от икры и балыка, — со вздохом сказал Юрий Константинович, задумчиво глядя на пряник в пальцах.

— Уж как по мне – лучше питаться картофельным пюре с сосисками, но спать спокойно, не дёргаясь от каждого звука на лестничной площадке, — философски заметил я.

— Тут я соглашусь, — чуть улыбнулся Соколов. — Но по привычке всё ещё вздрагиваю, когда раздаётся телефонный или дверной звонок, а я знаю, что вроде бы ни с кем о звонке не договаривался, и что мы никого не ждём в гости.

— Время лечит, — снова добавил я философии в нашу беседу. — Пройдёт месяц, другой – и уже с улыбкой будете вспоминать свои страхи… Кстати, Юрий Константинович, я тут подумал, что хорошо бы наконец обзавестись собственным жильём. Кооперативная квартира недалеко от центра столицы была бы в самый раз. Вот думаю, через кого можно было бы это дело провернуть…

И выжидательно уставился на Соколова. Такой толстый намёк не понял бы только самый отъявленный дегенерат. Экс-директор гастронома таковым однозначно не являлся. Юрий Константинович задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

— В принципе, у меня есть выходы на одного маклера, который за хороший гонорар подыскать может практически всё, что угодно, кроме, разве