Patria o muerte - Герман Иванович Романов

— Я люблю тебя, очень люблю, каждый час дорог. Но иди, отец тебя ждет, вряд ли спит. Сказал, что зятя напоит чашечкой сваренного кофе, как ты любишь. Мой милый — дела и война тебя постоянно отрывать будут, но я тебя буду терпеливо ожидать, и любить, любить, любить — мне так понравилось. А ты служи и воюй, я тебе верна до последней капли. Но ревнива, раньше не знала, что это такое, но зато ночью как представила, что ты какой-то другой женщине, помимо меня такое счастье подаришь, чуть ли не обезумела. Сама не поняла, как кусаться стала. Ведь ты служанок также драл, и в этой комнате, когда я на тебя тоскливо смотрела и бродила неприкаянная…

Алехандро немедленно стал ее ласкать и поглаживать, прекрасно поняв, что у всех женщин, независимо от возраста, это самое любимое занятие — правильно завиноватить своего мужа…

Речной порт с причалами в Асунсьоне — в правление Лопесов, отца и сына, город активно застраивался по европейским меркам, но оставаясь при этом большим таким парком…

Глава 26

— Не стоит городить то, что не принесло результата. У нас есть страна, со своими порядками, которые нравятся подавляющему большинству населения, чтобы не написали позднее всяческие историки. Иначе бы они не умирали за нее, не сражались долгие пять лет, и я бы не погиб вместе с ними и своими детьми. И не зверь я, не плантатор и не богатей, ты сам Алехандро это хорошо знаешь, и можешь открыто о том мне сказать!

Лопес насупился, пыхнул сигарой, Алехандро хорошо понимал «хефе» — как выбрать правильную дорогу, чтобы совершить по ней путь, особенно когда вокруг тебя сплошное бездорожье. Но выбирать обязательно нужно, время стремительно утекает, как песок сквозь пальцы, и если его еще потерять, то будущее поражение неизбежно.

— За Уругваем наступила бы очередь Парагвая — мы стали жертвой экспансионистской политики Бразилии, которая оттяпала позже целый штат у Боливии. Заметь, тебя вынудили на войну раньше срока, чтобы не успел получить броненосцы. Зато сейчас ты устраиваешь бразильскому императору неприятный «сюрприз» — потерю еще одного большого штата, занятого «республиканцами», монархия просто не перенесет. Зато мы получим прямой выход, ладно, пусть опосредованный, к Атлантике, причем минуя Уругвай. Это и будет седьмой член «альянса», число которых будет увеличиваться со временем. Иначе никак — без поступательного развития и расширения «Боливирианского Союза» никак не обойтись — иначе против нас будут постоянно развязывать войны, натравливая других соседей. Ведь позже будет «вторая» Тихоокеанская война, опять за «гуано», ты это сам хорошо теперь знаешь. И делать это будут Штаты и Британия руками местных компрадорских олигархов и латифундистов, или прямым своим участием — отправкой сильных эскадр, с которыми ты сам непосредственно сталкивался.

Лопес пыхнул сигарой при этих словах, лицо диктатора скривилось — он даже не раз сам вел переговоры, и прекрасно знал, как эти две державы умеют «выкручивать руки». Янки до сих пор требуют полмиллиона долларов штрафа за своих «пострадавших» бизнесменов, головокружительная сумма, превышенная в сотню раз, и тогда отправили для «выбивания долга» полтора десятка вымпелов, вот только корабли пройти по реке не смогли. Но сейчас ситуация принципиально иная — эстуарий Ла-Плата хотя и мелководен, но глубины идут местами до двадцати футов, а потому Буэнос-Айрес могут раздолбать с моря в щебенку, если он присоединится к «обновленному», так сказать по итогам кампании «Тройственному альянсу». Как и Монтевидео — тот вообще на берегу океана расположен, он то и станет первой целью в акции устрашения Королевского Флота. И предупреждаю твой вопрос — оная неизбежно последует, как только ты примешься за олигархов и финансовых воротил, и начнешь конфискации. Такого никому не простят…

Последние слова Алехандро проговорил с трудом, они словно упали тяжелыми камнями, вернее зажглись на стене — «мене, текел, фарес». Это звучало как приговор — с парагвайскими порядками никто из соседей примириться не мог, страна, в которой вот уже два с половиной века существовали и процветали порядки далекие от мира капитала, должна была быть уничтожена и поделена, в полном соответствии с данной надписью.

— Ты сможешь что-либо сделать при нападении неприятельского флота? Вообще — можно ли им дать такой урок, чтобы отбить у них охоту диктовать нам свои условия?

— Защитить два уязвимых города не так и сложно — работы по торпедам продвинулись, их массированное использование в ночных атаках наших катеров отобьет охоту любому флоту входить в эстуарий Ла-Платы. Можно выставить мины на фарватерах, тоже весьма действенно, а если встанут на якоря то будет им полный «капец», — Алехандро закончил «смачным» русским словом, смысл которого раньше объяснял «хефе». И Лопесу оно понравилось и теперь вошло в обиход.

— У нас теперь есть гуарани, подготовленные как «боевые пловцы». А других не будем готовить, во избежание измены. Кроме того, если купим у Круппа восьмидюймовые казнозарядные пушки и к ним бронебойные снаряды, то набеги вражеских крейсеров перестанут представлять угрозу. Да и вообще — особой опасности они не представляют, если морская торговля не имеет решающего значения, а такое возможно только при автаркии, развитии собственной промышленности и разумного хозяйствования на имеющихся ресурсах и полезных ископаемых. И главное…

Алехандро остановился, раскуривая сигару. Странно, но после бессонной ночи он чувствовал прилив физических сил, будто все утраченное быстро восстанавливалось. Вероятно такова сила искренней женской любви, а то что случилось не имеет другого объяснения.

— Нас могут атаковать с моря, но кораблям нужны для стоянки порты. Если рухнет бразильская империя, то здесь Ройял Нэви ждет неприятный «сюрприз» — ближайшие стоянки в Африке. А мы предупредим «соседей», что враждебные действия против нас из их портов есть прямой «казус белли», со всеми вытекающими последствиями. Понятно, что местным олигархам на это будет наплевать, а потому в каждой стране у нас должны быть союзники в толще народа, с помощью которых можно устроить пронунсиаменто, или революцию, что сметет режим…

— Не ходи вокруг и около, — мрачно произнес Лопес. — Я не мальчишка и если принял решение, то всю эту самую компрадорскую буржуазию с банкирами «пущу под мачете», как ты любишь приговаривать, и плакать по предателям не стану. Именно изменникам, что продают собственные народы иностранному