Княжна попаданка. Последняя из рода - Дия Семина

Всё бы ничего, да темно.

Задержаться, ещё и поплутал по улочкам Южной слободы, пришлось дорогу спросить у запоздалого извозчика, но к ночи облака раздуло, похолодало и выглянула луна. Она хоть и пошла на убыль, однако ещё ярко освещает холодным светом, и чем ближе к страшному дому, тем кажется светлее.

— Кажись, приехал! От жеж место окаянное.

Уже на улице вспомнил, что князь-то наказал с другой стороны зайти, чтобы никто не видел, но вроде бы и нет никого. Долго искал, как войти, забор крепкий так и стоит, огнём не тронутый, ворота на замке. Он же утром тут был с Фирсом, а уже ночью всё иначе.

Отогнул одну доску и протиснулся в заборную щель, быстро пробежал по широкому двору. Запах дыма всё ещё владеет этим нехорошим местом, тень от дома и грязный снег вокруг, не позволяют разглядеть, что происходит на самом пепелище. Сруб обгорел, но держится, а крыша обвалилась. Осмотрелся Ерёма и понял, что лучше пройти через чёрный ход там, где дверь в подклеть. Пробежал, положил чуню в уцелевший угол и на выход. Несколько бесшумных шагов по обледенелому двору, и что-то вдруг заставило его пригнуться. Вернулся к дому, внутри кто-то есть.

И не один, а два голоса о чём-то тихо говорят. Движение подтвердилось стуком. Кто-то что-то достаёт из подклети и тащит.

Испуганный посыльный присел на корточки и не дышит, надеясь, что тень и чернота дома скроют его от врагов.

Собаки завыли в соседних подворьях, да так жалобно и пронзительно, что сердце замирает.

На чистом небе откуда-то надуло облако, как периной укрыло оно сияющую луну и внезапно стемнело.

— Вот попал! Умеет князь задания давать!

Снова грохот в доме, но уже ближе. Парень от страха и глаза закрыл. Нечисть это, аль кто живой?

Долго ждать не пришлось. Двое мужиков, кряхтя и чертыхаясь, вытащили на улицу гроб. Поставили на обледенелую землю и разогнули спины:

— Так, хозяин приказал кольцо проверить. Оно важнее покойника! Свечу зажги, я гляну! — прошептал один.

Свет вспыхнул и осветил неровный круг, Ерёма премудрости слежки от Фирса знает, если человек стоит со свечой, то для него окружающая темень ещё темнее, в ней и укрыться можно. Встал на четвереньки и подполз ближе. Теперь уже самому интересно посмотреть, что там грабители ищут.

Второй мужик обшарил, то, что осталось от тела. Тряпьё да кости, и с досадой проворчал:

— Пусто, кольца нет! Оно на пальце должно быть! Значит, кто-то снял. Думаю, что наш-то знает, кто в доме был, и кого прижать.

— Девка та красивая, Дмитрий, Фирс и его мужики. А может и раньше кто-то! Девка, говорят, всю ночь в доме провела! Неспроста! Давай, укрывай гроб, на сани отнесём, пока темно пусть сам проверяет, может и закатилось куда, тут и правда не видно ни черта.

Быстро накрыли гроб мешковиной и взяв за края, потащили в сторону огорода. Вот Ерёма порадовался, что с главной стороны приехал. И лошадь его осталась незамеченной за высоким забором.

Сделав несколько шагов, один из мужиков, тихо прикрикнул, что в подклети оставил свои рукавицы.

Пришлось Ерёме снова спрятаться, мужик вернулся, что-то прогромыхало в доме, послышалась ругань, и, наконец, грабитель выскочил из дома и как-то бодро побежал к своему напарнику.

«Надо же гроб забрали, а теперь темени боится!»

Вдалеке послышался скрип полозьев по морозному снегу, и снова громкий лай собак.

— Вот те на! Это я вовремя приехал! Всех и застал!

Пробежал в дом, тоже зажёг свечу и осмотрелся. Только обгорелые стены, полы…

— Ух, ты! Вот они рукавицы-то, мужик растяпа! Приберём, вдруг князь опознает! Так, нечисть там какая-то должна в чуню залезть. Эй! Нечисть? Слышишь ли! Запрыгивай, там пирог есть и поехали домой!

Постоял для порядка, ожидая, когда в обувку нечто соизволит забраться, поднял, глянул, а пирог пропал!

Что-то совсем неспокойно на душе, страх – лучший погонщик, пора бежать отсюда, пока цел. Протиснулся через щель в заборе, и луна выглянула из-за облака.

Сел в седло, пристукнул сапогами по бокам лошади и помчался домой, радуясь, что всё так легко закончилось. Задерживаться в недобром месте не хочется. Здесь и к бабке ходить не надо колдовством за версту воняет.

Лошадь более подгонять не пришлось, умная скотинка, дорогу запомнила и вдвое быстрее домой примчала, словно за ней гнались вурдалаки.

Знал бы парень, что это Феня жару поддаёт, надо быстрее хозяйке рассказать тайну перстня, которая уже не тайна.

Ерёма примчался за полночь, долго пришлось стучать в ворота княжьего подворья, пока сонный привратник отворил да впустил, чертыхаясь, проворчал, что Фирс вернулся и уже молодого посыльного спрашивал.

Что-то подсказало парню, что чуню нужно оставить у порога в деревянном доме, где прислуга живёт, а самому на ночлег в дружинную пойти, там, наверное, и Фирс сейчас отдыхает. Места много, еда есть и никому там не помешает.

Так и сделал.

Чуню в дом.

Сам в дружинную и тут же у самовара его Фирс Демидович и поджидает.

— Ну, паря! Рассказывай, где был, что видел! — спросил вполголоса, припевая горячий чай и закусывая тёплым румяным пирогом.

— Сейчас, только умоюсь, весь дом этот обползал, вот похитители гроба потеряли!

Парень показал огромные рукавицы, брезгливо кинул их на лавочку и поспешил к кадушке с водой, что в углу стоит, смыть с себя грязь и сажу.

Заинтересованный Фирс отложил пирог в широкую тарелку, поставил кружку и поспешил к Ерёме помочь умыться. Только не просто он воду ему на руки над ведром льёт, а нашёптывает обережную молитву. С нехорошего места всякое можно подцепить.

В довершение ритуала старший протянул младшему расшитый узорами рушник и приказал трижды вытереть лицо.

— Спасибо! Место нехорошее, но ко мне вроде ничего не прицепилось.

Фирс вернулся за стол и налил во вторую кружку горячий чай, поставил перед молоденьким напарником и потребовал отчёт:

— Ну теперь обо всём и по порядку.

Ерёма и рассказал. Воевода слушал внимательно, не перебивая, как парень закончил говорить, уточнил:

— Значит, что-то искали и гроб забрали?

— Да! Послышалось, что кольцо какое-то важное. Но не смогли найти. По говору один из столицы, второй деревенский, тот, что рукавицы потерял. Может, и узнаю, если услышу.

— Ладно, ешь, пока горячее и спать, утром к князю с докладом.

— Слушаюсь! А вы меня теперь в дружину на важные дела брать будете?

—