Блудные братья - Евгений Иванович Филенко

и досмотреть, разорвет этот парень верещавшую почти человечьим голосом гитару в клочья своими железными пальцами сейчас или домучит до конца представления… Тяжело вздохнув, Кратов попятился. Выбрался из людской гущи на свободный пятачок возле лестницы, что вела на верхний ярус. Теперь эхайн стоял почти рядом. При желании можно было перевеситься через ограждение и потрогать его рукой.

Эхайн глядел на сцену, и лицо его было непроницаемо. Обычное человеческое лицо, разве что с чересчур грубыми чертами, по самым неуловимым признакам выделенное сканером из тысяч и тысяч таких же. Хотя нет, было в нем что-то чуждое… дикое… Как там говорил Понтефракт? «Они к обезьянам гораздо ближе»… Луч света прокатился по задворкам амфитеатра, на секунду выхватив из тьмы гигантскую фигуру целиком – эхайн проворно отшагнул, пытаясь скрыться. Глаза желтые… как у персидского кота… длинные светлые волосы увязаны на затылке в тугую бамбошку, как носят местные спортсмены и бодигарды.

– Ошибки нет? – прошептал Кратов.

– Ошибки – у нас – нет, – ядовито и даже с некоторой обидой в голосе отозвался Носов.

– Что вы намерены делать?

– Пока следить. Выяснить, куда они направятся после концерта. Хотя я на их месте конца не дожидался бы…

Словно услыхав слова Носова, эхайн отклеился от колонны. Медленно опустил руки, сунул большие пальцы за пояс… Озма возвращалась на сцену, звучали вступительные такты, и даже Кратов с его запущенным слухом распознал тему – «Cantilena Candida», что как умел играл оркестрик в баре на набережной Тойфельфиш недавним ненастным вечером. Людское море в полном безмолвии встрепенулось, пошло волнами, лица просветлели. Все ждали нового чуда.

А эхайн уходил. Правильнее было бы сказать, уползал в темноту прохода под ярусами, потому что желтые глаза его были неотрывно обращены к сцене, все тело развернуто к первым звукам голоса Озмы, словно антенна, а ноги шажок за шажком влекли прочь… Кратов прислушался, пытаясь выделить один-единственный эмо-фон из бушующего океана эмоций. В какой-то миг это ему удалось.

Ахонга был прав: все существо эхайна содрогалось от внутренних рыданий.

Прежде чем гигантский силуэт окончательно растаял в глубине прохода, Кратов легко перемахнул через перила и бросился следом.

– Константин! – почти завопил Носов. – Что вы делаете?!

Кратов не слушал его. Эхайн быстрым бесшумным шагом удалялся прочь. Обычный человек, спешащий по своим неотложным делам… настолько неотложным, что даже пришлось покинуть концерт божественной Озмы…

– Постойте! – окликнул его Кратов.

Эхайн немедля и, как показалось, с готовностью остановился. Неспешно обернулся. Сохраняя бесстрастное выражение лица, спокойно и пристально поглядел на приближающегося Кратова сверху вниз.

– Я не буду вас задерживать, – торопливо заговорил тот, сознавая себя беспомощным подростком рядом с этой громадиной, с этой штурмовой башней в белых брюках местного покроя и в рубашоночке игривой расцветки. – Я ни о чем вас не спрошу… меня все это не очень заботит. Поймите одно: мы знаем, что вы здесь. Мы знаем о каждом из вас, и мы можем обнаружить и проследить за вами когда только захотим. Это отвратительно нашей природе, это должно быть унизительно для вас… Я хочу, чтобы вы поняли простую вещь. Вам незачем прятаться. А нам нечего скрывать. Приходите открыто, и мы все обсудим. Мы очень похожи. Я понял это там, на концерте. Мы испытываем одни и те же чувства. Значит, мы можем сочувствовать друг другу. Нам не для чего воевать…

Возможно, эхайн улыбнулся – тонкий, почти безгубый рот приоткрылся, прорезав лицо прямой чертой, обнажились и тускло блеснули крупные белые клыки.

– Зверь-Казак, – сказал эхайн странным, скрежещущим голосом.

И вдруг исчез.

И все исчезло вместе с ним.

3

– Вы идиот, – сказал Носов. – Вы чертов идиот, а не ксенолог! Какого дьявола вам понадобилось лезть со своими ксенологическими ужимками в наше дело?!

– Это и мое дело, – попытался возразить Кратов.

Он сидел, а скорее – лежал на заднем сидении шестиместного гравитра и чувствовал себя покойником, которого пинками подняли из гроба.

– Уж лучше молчите и не производите лишних телодвижений, – с досадой отмахнулся Носов. – Мало того, что вы сорвали операцию, так не хватало, чтобы вы умерли у меня на руках…

– Ерунда, – сказал Кратов. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло и танцевало. Нестерпимо саднила расплющенная бровь, тупо отзываясь в здоровенной гуле на затылке. – Ерунда, – повторил он упрямо. – Я сделал честную попытку. Я должен был это сделать, и я сделал. Теперь, по крайней мере, буду спать с чистой совестью. Куда мы летим?

– Ваши ксенологические закидоны, – злобно проговорил Носов. – Ваши инфантильные иллюзии…

– Я уже слышал про иллюзии, – усмехнулся Кратов и немедленно ощутил боль в губах. Значит, губы у него тоже разбиты. Интересно, как он выглядит со стороны – хуже, чем после боя с Носорогом, или все ж таки приличнее? – Это нужно было сделать хотя бы раз.

Носов зарычал.

– Я сильно вам навредил? – спросил Кратов заискивающе. Хотя и сознавал, что его интонация вряд ли кого сможет обмануть.

– Мы профессионалы, – ответил Носов неохотно. – В наших операциях всегда предусмотрена… защита от дурака. Мы отследили всех. Даже хорошо, что все так произошло. По меньшей мере один, эхайн твердо убедился, что имеет дело с дураками. – Он выдержал паузу и спросил: – Знаете, кто удостоил вас чести соприкосновения со своим кулаком?

– Нет, – сказал Кратов. – Но горю нетерпением узнать, кому же адресовать счет за лечение…

– Его сиятельство граф Лихлэбр, капитан корпуса военной разведки штурмовой группы войск Светлой Руки, – с нескрываемым удовольствием отчеканил Носов.

– Он действительно граф? – спросил Кратов.

– По всем признакам. Олицетворяет власть Империума в крупной административно-территориальной единице Эхлиамара, владеет огромными земельными наделами на других планетах, аристократ. В конце концов, «граф» – лишь приблизительный эквивалент его титулу «т'гард» в нашем тезаурусе, равно как и «капитан» – только условный синоним воинского звания «ашпайг».

– Это серьезная фигура?

– Очень серьезная.

– Чему же вы тогда радуетесь? – пожал плечами Кратов.

– Знакомый противник, – объяснил Носов. – И, скажем так, не лишенный известного благородства. В эхайнском, разумеется, понимании.

– Он вас тоже знает?

– Надеюсь, нет.

– И как его благородство сочетается с планами убийства Озмы?

– Неплохо сочетается, могу вас уверить. Но ведь мы и не знаем его точных планов.

– Эрик, – промолвил Кратов, привстав на своем лежбище. – Я никому не скажу… У вас в Эхайноре агентурная сеть?

– А как вы полагаете? – прищурился тот.

– Полагаю, что у вас там есть агентурная сеть. И