Начать сначала. Я восьмиклассник - Виталий Свадьбин

школу надо было появиться к семи часам утра. Хотя мне непонятно зачем так рано собирают школяров в каникулы, пусть даже на эту демонстрацию. Но судя по тому сколько придётся ждать всех опоздавших, то время назначают, чтобы нивелировать опоздания. Минус на улице умеренный, так что одел свитер и короткую куртку для осени. Зная, что к семи утра идти нет смысла, подошёл на полчаса позже. Возле школы суета шла полным ходом. На демонстрацию обязали идти только школьников начиная с седьмого класса. Комсомольцы-активисты распределяли между классами транспаранты и прочую атрибутику для праздника. Коллективы классов собирались возле своих классных руководителей. Я подошёл к своим, поздоровался с Нелли Григорьевной, а потом со всеми одноклассниками. Настроение праздника для меня позабылось по прошлой жизни, поэтому сейчас я с интересом наблюдал за всеми участниками праздничного шествия. Школьники весело болтали, рассказывая друг другу обо всём. Меня встретили пацаны класса удивлёнными возгласами, окружили, трогали лётную куртку. Некоторые завистливо говорили, что вещь крутая. Однако праздничное настроение брало верх, тема моей куртки быстро сменилась предстоящим шествием по городу. Не знаю, как это объяснить, но атмосфера праздника чувствовалась во всём. Радостные лица, весёлый смех, суета подготовки к шествию по городу. Я наблюдал и удивлялся тому, куда всё это подевалось в будущем. Слишком заметная разница между людьми этого времени и людьми в 21-ом веке.

– Ребята, тот, кто захочет уйти в центре города, после окончания демонстрации, обязательно предупредите меня. Всех, кто несёт транспаранты и плакаты, моё разрешение на уход не касается, несём обратно в школу, только потом расходимся, – сделала объявление Пельш.

Наша комсорг класса ходила между ребятами и помечала в блокноте фамилии всех, кто явился на демонстрацию. Я поискал глазами Татьяну Кожину и не увидел. Когда ко мне подошла Светлана Краснова, я решил спросить её о Татьяне.

– Свет, ты Кожину не видела?

– Тани не будет, она вчера вечером забегала ко мне домой. Говорит у её мамы была операция, уже выписали домой, так что на демонстрацию не идёт, – сообщила мне наш комсорг класса.

Я посчитал дни, получалось, что мать Танюшки выписали через три дня после операции, значит всё прошло хорошо. Я достал свой блокнот и карандаш, решил провести опрос среди учащихся нашей школы и преподавателей для свое будущей заметки в «пионерку». Я задавал различные вопросы не только школьникам, но и учителям. Вот несколько ответов на мои вопросы.

– В чём цель демонстрации трудящихся и граждан Советского Союза?

– Прохождением в колоннах, мы демонстрируем единство Советского народа, – был самый частый ответ на мой вопрос.

Послышалась команда строиться. Все стали выходить на дорогу улицы Калинина. Колонну формировали педагоги, выстраивая школьников по восемь человек в ряду. Возглавлял колонну транспарант на колёсах, где оформлены надписи «Школа № 80», «Да здравствует Октябрьская революция», «Народ и партия едины». Этот колёсный лозунг толкали физрук школы и несколько учеников старших классов. Минут десять строились, прозвучала громкая команда к движению, и мы пошли. Чувствовалась ли атмосфера праздника? Скорее да, чем нет. Я с интересом наблюдал за школьниками и преподавателями. Они действительно радовались. Нет никакой фальши. Постепенно колонна нашей школы вышла на центральные улицы, где вливались в общий строй демонстрации. Особенно большая и длинная колонна была у завода УЗТМ. Где-то там сейчас идет мой отец и мать. Мама всегда ходит на демонстрации с отцом. На её работе не возражают. До центральной площади города примерно восемь километров. Но судя по скорости движения, мы добирались до места, где демонстрантов будут встречать власти города, шли часа полтора. У самой площади остановка всего движения, а потом дружное прохождение мимо памятника Вождю Революции Ленину. Проходя мимо трибун народ выкрикивает лозунги, типа «Партия, Ленин, Комсомол», «Народ и партия едины» и так далее. Когда наша школа шла мимо трибун мы тоже выкрикивали лозунги, орали как сумасшедшие «ура». Я тоже не отставал от своих товарищей. Однако в моей голове вертелась мысль, о чём думают представители властей, когда мимо них проходят стройные толпы горожан. Довольно странная мысль, но ответа я так и не нашёл, наверное, чтобы понять и ощутить, следовало находиться на самих трибунах. Колонны демонстрантов проходили площадь, далее двигались по проспекту Ленина до улицы Московской, здесь все стройные ряды распадались. Мне не вручили транспарантов и прочей агитации, так что после окончания праздничного прохода, я был свободен. Часть девчонок и пацанов из нашего класса предложили вернуться сейчас в Исторический сквер, там погулять и только потом отправляться домой, когда вновь запустят общественный транспорт. Я не отказался, кто же в Историческом сквере будет праздничный концерт. Любопытно посмотреть, какие концерты проводят для народа в этом времени. Я не пожалел, что пошёл с одноклассниками. Концерт был неплох, выступали артисты из городских театров, коллективы народного танца. В общем прекрасно и весело провели время. Домой я вернулся только к семи вечера, уставший, как бурлак на Волге, но всё же довольный.

Глава 8.

Интерлюдия. Интерес к молодому автору.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, сидя за своим столом в кабинете Кремля, вновь открыл журнал «Уральский следопыт», чтобы ещё раз прочитать короткую заметку об авторе сказки «Как Иван-дурак за море ходил». Этот журнал ему принёс три дня назад первый заместитель Председателя КГБ СССР Семён Кузьмич Цвигун.

– Наш сотрудник был в командировке на Урале, по случаю достал интересный журнал. Точнее есть в журнале любопытная сказка. Я почитал, смешно. Может тебе понравится, Леонид Ильич, посмотри на досуге, – с такими словами Цвигун передал журнал Брежневу.

Леонид Ильич забрал журнал домой, за три дня они с женой Викторией прочитали сказку, даже посмеялись с удовольствием. Виктория Петровна одобрила эту сказку, которая, казалось бы, написана для детей, но имела смысл морали для взрослых.

– Любопытно. С юмором описываются ситуации, в которых вполне можно узнать некоторых обывателей, – произнёс Леонид Ильич, озвучивая свои мысли вслух.

Брежнев вызвал своего помощника Цуканова Георгия Эммануиловича, который работал с Брежневым вот уже шестнадцать лет.

– Георгий, мне тут журнал один дали почитать, оказался интересным, – Брежнев сделал паузу.

Леонид Ильич сделал паузу не потому, что его мозги плохо работали, он вспомнил слова жены.

– Лёня, смотри, как тонко автор высмеивает всяких «несунов1» и нерадивых чиновников. Хорошо написал, такую книжку не стыдно держать в домашней библиотеке, – прозрачно намекнула Виктория Петровна мужу.

Брежнев посмотрел на Цуканова. Помощник продолжал стоять возле стола Брежнева, ожидая, когда Леонид Ильич закончит свою фразу.

– М-да. Молодой автор сказку написал, Виктории понравилось. Говорит,