Бутлегер - Павел Барчук

— Мы не можем везти это в точку, указанную Салли. Не можем. Это может быть ловушкой. Нас там либо сразу прирежут парни Массерии, как отработанный материал, а потом предоставят копам "убийц" их товарища. Либо... Либо сразу сдадут копам, которые один чёрт считают, что мы убийцы. И я, знаешь, не особо верю в торжество справедливости. Нам нужно спрятать товар. Сейчас же.

— Куда? — растерянно спросил ирландец и повертел головой, осматриваясь по сторонам.

Я снова окинул взглядом окрестности. Мы были недалеко от знаменитых Бруклинских доков — огромного, кишащего людьми порта. Гигантские складские ангары, груды ящиков и бочек, подъёмные механизмы... идеальное место, чтобы спрятать семь ящиков этого долбанного самогона.

– Поехали. – Я махнул рукой в сторону, где чисто теоретически, находились пирсы. По крайней мере мне казалось, что направление определил верно, – Некоторые старые и полуразрушенные доки почти не используют. Помнишь, когда в первый день Фредо отвел нас к Луиджи? По дороге я обратил внимание, где-то в районе сорок первого пирса не было людей. Похоже, он заброшенный. И рядом как раз находился такой же раздолбаный док. Не думаю, что за это время ситуация изменилась. Мы просто спрячем товар, а я... я отправлюсь к Салли. Скрываться вечно мы не можем, это глупо. Проблема сама собой не решится. Все равно долго не протянем. Надо договариваться.

– С кем? – Патрик поднял на меня удивлённый взгляд.

– Да хоть с дьяволом! Главное, разрулить ситуацию.

Ирландец, не задавая больше вопросов, тронул вожжи, направляя Нору в сторону доков и пирсов. К счастью, народу здесь реально было просто до хрена и на нас вообще никто не обращал внимания. Потому что со всех сторон подъезжали телеги и грузовики, которые доставляли или забирали товар, подвозили стройматериалы. Мы проехали мимо этой суеты, практически как невидимки. До нас никому не было дела.

Через полчаса Патрик уже свернул с основной дороги и направил Нору по ухабистой грунтовой колее, ведущей к заброшенному пирсу. Деревянные сваи под ними скрипели и стонали, будто жалуясь на непосильную ношу. Воздух здесь был еще более спертым и пропитанным запахом гниющей древесины и тины.

Мы въехали под темные, пропахшие рыбой своды огромного дока. Внутри царил полумрак, слабо рассеиваемый редкими лучами света, пробивавшимися сквозь щиты в прогнившей крыше. Повсюду валялись оборванные канаты, поломанные ящики, ржавые железные детали. Вода под деревянными досками лениво плескалась о камни.

— Здесь, — я спрыгнул с телеги и указал на груду пустых бочек, сваленных в самом углу. — Разгребай. Быстро!

Мы с Патриком молча принялись растаскивать вонючие бочки. Под ними оказался небольшой грот, образованный обвалившимися балками и старыми сетями. Идеальное укрытие.

— Тащим ящики сюда. Аккуратно. – Велел я другу.

Мы работали молча, как загнанные звери, прислушиваясь к каждому шороху. Каждый скрип, каждый шорох заставлял вздрагивать и хвататься за сломанные доски, которых здесь валялось в избытке. Конечно, с таким "оружием" долго не выстоишь, если нас все-таки сейчас разыщет кто-нибудь из банды Фрэнки, но сдаваться слишком просто ни я, ни Патрик не собирались.

Через десять минут все семь ящиков были надежно спрятаны в импровизированный тайник и завалены сверху барахлом.

— Теперь что? — вытер пот со лба Патрик. Его рыжие волосы слиплись от влаги и усердного физического труда, а лицо выглядело напряжённым.

— Теперь пойду к Салли, — холодно сказал я, вытирая грязные руки о штаны.

— Ты спятил! Он же тебя сдаст или прикажет убить!

— Не успеет, — я потянулся к Патрику и вытащил из-за его пояса украденный у Томми «кольт». — Потому что я приду к нему не с пустыми руками и не с поклоном. Я приду с этим. А ты останешься здесь. Стой на стреме. Если я не вернусь через час... Ну, тогда делай что хочешь. Беги. Пытайся уплыть. Забудь обо всем. В конце концов, Нью-Йорк не единственный город Америки.

— Джонни, нет... — в голосе ирландца прозвучала настоящая паника. – Ты сам говоришь, нас подставили. А если он и правда тебя убьет?

— Не убьет. В мои планы такое развитие событий не входит. В любом случае, это – единственный путь, – отрезал я, проверяя обойму. — Салли нас предал, Патрик. Он подписал нам смертный приговор. И теперь он либо поможет это исправить, либо... – Я сунул оружие за пояс и посмотрел Патрику прямо в глаза. – Жди здесь.

Не дав ему возможности опомниться или возразить, я развернулся и быстрыми шагами вышел из дока, оставив ирландца в полумраке, наедине с неизвестностью.

Дорога до лавки Салли показалась мне вечностью. Каждый прохожий, каждый полицейский на углу заставлял сердце бешено колотиться. Я шел переулками, стараясь не попадаться никому на глаза, прижимаясь к стенам, сливаясь с тенями. В ушах стоял тот самый выстрел и голос Йоля: "Макаронник убил фараона!".

Лавка Салли встретила меня большим навесным замком, но в окне подсобки мелькали тени. Чёрный ход, через который мы обычно попадали внутрь, был приоткрыт. Я замер у стены, прислушиваясь. Изнутри доносились приглушенные голоса. Салли и Бруно.

Я приник к щели между створкой и дверным косяком, затаив дыхание.

— ...надеюсь, все прошло как по маслу, — говорил Салли, его голос звучал доне́льзя довольным, — Слоун тот еще сукин сын. Думаю, он своих ребят вовремя привел. Очень надеюсь, что Йель попался как крыса в мышеловку.

— А те два мальчика? Джонни и рыжий? — спросил Бруно, в его голосе слышалась неуверенность.

— Какие два мальчика? — холодно отрезал Салли. — Я никого не знаю. Двое неудачников, которых наняли на разовую работу, попали в перестрелку и, к сожалению, погибли. Печально, но что поделать. Риски профессии.

У меня сжались кулаки. Так вот как он все планировал. Я был прав!

— Слушай, а правда, что Фрэнки... он на самом деле итальянец, — не унимался Бруно. — Я слышал, будто раньше его звали Франческо Иолэ. Все-таки для больших боссов он – своя кровь. И связан с чикагскими парнями. Ходят слухи, лет восемь назад у Фрэнки был свой бар на Конни-Айленде, и там вышибалой работал сам Аль Капоне. Говорят, именно Фрэнки отправил этого парня в Чикаго. Не опасно ли обходиться с ним таким образом?

— Своя кровь? — фыркнул Салли. — Этот ублюдок давно забыл, кто он есть. Он водится с