Княжна Тобольская - Ольга Смышляева

— Развивал устойчивость к стихиям в камерах, — всё же он ответил.

— Каким образом? Камеры можно активировать лишь по удостоверению курсанта с соответствующим допуском. Нам его выдадут не раньше января.

— Я нашёл лазейку. Только обещай никому о ней не рассказывать, даже Вике!

— Даю слово, — пообещала я. — Ты сохранишь мою тайну, я твою, это справедливо.

Надир кивнул.

— Восемнадцатая камера имеет уязвимость в механизме считывания. Если надавить на сенсор в правом верхнем углу в момент, когда вставляешь удостоверение без допуска, он выдаёт ошибку, но замок всё равно открывается.

Я уважительно присвистнула:

— Не постесняюсь спросить, как ты об этом узнал?

— В Самарканде, где я раньше учился, у нас стояли такие же камеры, а мой троюродный брат занимается их техобслуживанием. Он подсказал пару хитростей и на каких камерах они сработают.

— А ничего, что новичкам опасно в них тренироваться? Ты ведь слышал Ли: можно потерять сознание от непривычной нагрузки.

— Но я-то не новичок, — Надир улыбнулся до неприличия самодовольно. — У меня второй ранг в эссенции стихий, кое-какой опыт есть. Даже клинок был, но мне пришлось оставить его дома, когда перевёлся сюда.

— Ну ты даёшь, — я покачала головой. — Зачем тайком пробираться в камеры, когда осталось подождать всего месяц? Если поймают, самое меньшее лишат стипендии.

Парень пожал плечами. Похоже, для него выгода от тренировок окупает все риски.

— Мне нужно стать на порядок сильнее, чем мог бы, следуя стандартной программе. В конце года я планирую подать документы на перевод к стражам, а у них требования к владению эссенцией… — Он усмехнулся, коротко и без веселья. — Скажем так, куда солиднее. На порядок.

— Есть такое, — хмуро согласилась я. — На факультет «Княжеских войск» конкурс даже выше, чем на факультет «Управления и политики».

Зелёные глаза Надира сверкнули вызовом:

— Не важно, что я моно-практик среднего потенциала и вряд ли достигну высокого ранга в эссенции. Тут главное мастерство исполнения, поэтому и хожу в камеры каждый вечер, тренирую организм к будущим поединкам. Мне нужны победы. К концу мая надо набить не меньше 1200 очков рейтинга, чтобы просто подать заявление на перевод.

— Сильно!

Его целеустремлённости можно позавидовать, парень далеко пойдёт! А я-то ещё себя считала героиней.

— Логисты хорошие ребята, — добавил он чуть смущенным, почти виноватым голосом, — но я с самого детства хотел уйти в спецназ.

— А если план с переводом не сработает? Не проще ли было доучиться в Самарканде?

— Проще, — уклончиво ответил Надир. — Только диплом Столичного Военного института куда престижнее, с ним открыты дороги в любое место, даже во дворец Князя.

— Что ж тогда сразу сюда не поступил? Парень ты умный и вон какой способный!

— А ещё серебряный медальон, — напомнил он. — Самаркандская область не очень влиятельная, у нас всего один представитель в Парламенте, и потом я всего лишь двоюродный племянник главы. С такой биографией в СВИ сразу не поступают. Изначально я действительно планировал доучиться на стража у себя на родине, но… планы поменялись.

— Почему?

— Захотелось, — беспечно улыбнулся Надир, и я поняла, что настоящие причины слишком личные, чтобы так запросто делиться ими.

— Факультету «Княжеских войск» повезёт получить тебя в свои ряды, — ткнула его кулаком в плечо. — Ого, какой ты холодный! Давай-ка поскорее вернёмся в общежитие. Нам обоим не помешает горячий душ.

Уже возле дверей в корпус я сняла куртку, встряхнула её от бетонной пыли и вернула хозяину.

— Спасибо ещё раз.

— Не за что. Увидимся завтра, Вась.

Время давно перевалило за полночь, коридоры и холлы общежития тонули в полумраке, подсвеченном информационными голограммами. Сюда переполох не добрался, взрыв был локальным, поэтому наше бдение в ночи осталось незамеченным широкой публикой. Видимо, удача всё-таки существует.

Едва оказавшись в своей комнате, я отправилась в ванну, где битый час простояла под горячими струями воды, размышляя о жизни такой непростой. Оставлю пока странную дичь с зависшими обломками, я даже не уверена, что она не плод шокированного воображения. Куда больше меня волновали выстрелы и взрыв. Они не случайность даже в самых оптимистичных предположениях и наглядно показали, что дальше пускать события на самотёк непозволительная роскошь. Пора заняться проблемой, или не видать мне новой жизни в племени навахо.

Выйдя из душа, мокрыми ногами прошлёпала к рабочему столу и взяла телефон с разбитым экраном — безмолвного свидетеля последних радостей и драм юной княжны. За пару кликов создала в директории новую папку, а в ней файл «Доска расследования». Открыла его, чтобы сделать первую запись, и… и всё. Кроме того, что в убийстве Васи принимал участие хорошо знакомый ей мужчина, у меня ничего нет. Я даже не знаю, с какой целью проводили ритуал.

«Ты изменишься, станешь лучше, послушнее… счастливее».

И только.

Задумчиво постучав стилусом по экрану, выключила его. Сделаю запись, когда раздобуду больше сведений.

По-хорошему, этим следовало озаботиться пару недель назад, сразу после разговора с Рязань-Тульской. Уже тогда стало понятно, как глупо надеяться на обещание выяснить правду о ритуале силами хвалёного «Прокурорско-следственного» факультета. Время идёт, а меня до сих пор не вызвали на допрос с пристрастием. Поверили в версию потери памяти и в ус не дуют, гении дедукции, блин! А ректор вообще молодец — успешно притворился, будто ничего не было. Мутный мужик что-то скрывает или даже покрывает причастных. Но расследование он начал, в этом не сомневаюсь. У него обязан быть необходимый минимум материалов на случай, если мой отец напрямую обратится в прокуратуру, и в институт нагрянут серьёзные дяди с проверкой.

Вот бы заглянуть в его бумаги хоть одним глазком! Разумеется, там не будет откровений и имён, но мне бы только название ритуала узнать…

Ну-ну, заглянуть она захотела, мечтаем дальше, Вася. Рязань-Тульская прямо сказала — до конца расследования меня к собранным документам не подпустят, а самой подойти к ним не вариант. Вся важная информация хранится в ректорате, куда можно попасть лишь двумя путями: в компании преподавателя или по удостоверению курсанта с допуском не ниже уровня «Б», то есть, быть председателем факультета, адъюнктом или аспирантом. Увы, оба пути совершенно бесперспективны.

А если попросить Вэла об одолжении?

— Нет, я ещё не спятила, — тряхнула головой, изгоняя