Проклятый Лекарь. Том 4 - Виктор Молотов

подлатаем. Склеим кости специальным алхимическим составом, укрепим суставы железными скобами. Будешь как новенький. Даже лучше — модернизированный, — вспомнил я современное слово.

— Я ем грунт! — радостно закивал скелет.

Моя маленькая армия нежити… Один — сломан, но счастлив. Другой — обрёл нового друга и смысл посмертия.

И всё это — результат одной небольшой вылазки в центр Москвы. Я определённо умею находить приключения. И необычных союзников.

— А ты, Ростислав, как я и обещал, получишь своё окончательное освобождение, — сказал я. — Но чуть позже, когда я закончу с Аглаей. Нужно довести дело до конца.

— Я… — призрак замялся, что было совершенно необычно для этого решительного офицера. — Я хотел бы посмотреть, как вы будете возвращать ей человеческий облик.

— Зачем тебе это? Любопытство?

— Не только, — Ростислав завис в воздухе, подбирая слова. — Она такая красивая была в своём человеческом облике. На мою Светочку похожа. Такая же изящная, — его голос дрогнул. — И вот во что она превратилась… В чудище. В монстра из ночных кошмаров. Я хочу увидеть, как красота вернётся. Как человечность победит звериное.

— Давай без этой сентиментальной лирики, — поморщился я. — Ты же боевой офицер императорской гвардии, а не поэт-романтик.

— Даже офицеры способны ценить прекрасное! — возмутился Ростислав.

— Ладно, ладно, — я поднял руки в примиряющем жесте. — Хочешь смотреть — поехали, без проблем. Лишние руки… то есть лишняя эктоплазма может пригодиться.

Фургон с Аглаей заметно просел на рессорах — его задняя ось почти касалась мостовой. Рессоры жалобно скрипели при каждом движении.

— Да-а-а, — протянул Ярк, обходя фургон и с профессиональным интересом оценивая ситуацию. — Будем шкрябать днищем по асфальту на каждой кочке. А в Москве кочек больше, чем ровных мест. Может, вызвать грузовик? Армейский, с усиленной подвеской?

— И ждать час, пока его пригонят? — покачал я головой. — Не надо. В состоянии метаморфа Аглае вряд ли что-то может серьёзно навредить. Её шерсть сейчас плотнее кольчуги, кости укреплены, а мышцы — как стальные канаты. Даже если фургон перевернётся, она отделается лёгким испугом. Максимум — синяками.

— Надеюсь, до переворота не дойдёт, — пробормотал Ярк. — Объяснять потом городовым, почему фургон лежит на боку, а из него торчат серебристые кошачьи лапы…

— Тогда езжайте осторожнее, — посоветовал я. — Кстати, мне нужен транспорт для моей необычной свиты. Костомар и Ростислав поедут отдельно.

Ярк кивнул на всё тот же чёрный седан, который ждал у тротуара.

— Знаешь что? В принципе, можешь забирать эту машину себе. И Сергея как водителя — тоже. В личное пользование, — вдруг сообщил он.

— Это слишком щедро, Георгий Александрович… — предложение было щедрым, но сразу соглашаться не стоило.

— Нет, — твёрдо сказал Ярк. — Род Ливенталь перед тобой в неоплатном долгу. Ты спас графа от смерти, разоблачил Волка и Ваксина, теперь спасаешь Аглаю. Машина с водителем — это мелочь по сравнению с тем, что ты для нас делаешь.

Он достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо документ.

— Вот, я даже бумагу подготовил. Официальная передача в бессрочное пользование. Можешь вызывать водителя в любое время дня и ночи, не спрашивая разрешения.

— Признателен за доверие, — я взял документ, пробежался глазами. Всё было официально, с печатями и подписями.

Личный автомобиль с водителем в Москве — это очень весомый аргумент. Это признак высокого статуса. У большинства врачей в этой Империи нет даже собственного велосипеда, а тут — седан последней модели. С таким транспортом многие двери, до этого закрытые для безродного ординатора, теперь откроются сами.

— Кстати, что там с «охотой на род»? — вспомнил Ярк, когда фургон тронулся. — Ты начал говорить в ресторане, но мы так и не закончили.

— Поехали, по дороге объясню. Разговор долгий и сложный. Лучше обсудить в спокойной обстановке, а не на улице, где у каждой стены есть уши.

Костомар и Ростислав направились к седану с водителем Сергеем. Он стоял с невозмутимым лицом боксёра-тяжеловеса и манерами английского дворецкого. Ярк подбирал свой персонал хорошо.

Мы с Ярком и Долгоруковым сели в другой автомобиль — большой чёрный «Руссо-Балт» представительского класса с удлинённой базой, бронированными дверями и пуленепробиваемыми стёклами. Передвижная крепость.

Водитель — седой ветеран с Георгиевским крестом на груди — молча тронулся с места, следуя за фургоном. Ещё один профессионал.

Ярк строил свою организацию на компетенции, а не на грубой силе. Одобряю такой подход.

Двери закрылись, отрезая нас от шума ночного города.

— Ну что? — Ярк повернулся ко мне, как только наш бронированный автомобиль выехал на широкую Тверскую. — Рассказывай про «охоту». Что ты думаешь?

Оба мужчины уставились на меня.

— То, что произошло с Аглаей — не случайность и не совпадение, — ответил я. — Это тщательно спланированная операция. Артефакт Зеркало Души мы забрали у метаморфа Ваксина. Помнишь его?

— Ещё бы не помнить. Чуть всех нас не сожрал в том парке, — мрачно кивнул Ярк.

— Так вот, это устройство магического слежения. Я сначала думал, что через него можно видеть глазами человека, который к нему прикоснулся последним. Вселяться в чужое тело и быть им. Но нет, оказалось, что это прибор слежки. Своеобразный, конечно. И очень редкий. Но какой уж есть. И он был настроен четко на Аглаю.

— Как это? — не понял Долгоруков.

— А вот так. Следящий все время мог видеть, где Аглая, глазами других людей, — продолжил я. — Если к нему привыкнуть и настроиться, можно даже переключаться с человека на человека, если нужен ракурс получше. Именно так Ваксин и узнал, что мы идём к нему в парк. Он смотрел чьими-то глазами на Аглаю. А ты, Ярк, помнишь свой странный опыт? Когда ты оказался в моём сознании?

— Помню. Пять минут кошмара. Я видел мир твоими глазами, но не мог управлять телом.

— Ты коснулся артефакта и попал в моё сознание. Артефакт дал тебе возможность смотреть за Аглаей! А не за мной. И быстро выключился оттуда потому, что я начал возвращать свои силы. Моя воля инстинктивно вытолкнула твою, как организм отторгает чужеродное тело.

— Значит… — нахмурился Ярк.

— Это может означать только одно… Вся история с её внезапной влюблённостью в Волка, побег из отчего дома и после история с Ваксиным — не более чем тщательно срежиссированный спектакль.