В шаге от бездны - Дмитрий Михайлович Гаркушенко

– Вы не боялись такого же… поступка… в отношении вас?

– Нет. Я же умнее того олуха. В чём, скажите мне, выгода? Сдать Сопротивлению парочку дипломатов и беглого преступника? Какой в этом толк? Кому мы нужны? Естественно, об абсолютном доверии речь не шла, но… когда интересы двух предприимчивых людей совпадают, они выполнят условия договора.

– Ли Во Джонг был с вами?

– Дело касалось Нового Пекина. Возможно, это и убедило его прислушаться к моим доводам. Личный интерес. Он согласился на этот план, но я видел, что его мысли занимает не только Борроу, но и что-то ещё. Что-то важное для него.

Мы полетели на Новый Пекин. Точнее, в оговорённую точку пространства рядом с планетой. Там должна была произойти встреча. Всё прошло без затруднений. «Клиент» попал к нам в руки. Вы бы видели его реакцию, когда наши корабли состыковались и в салоне появились незнакомые люди. С ним было всего два человека, то ли помощники, то ли охрана… Экипаж уже держал их троих на прицеле, когда мы появились. Ему потребовалось несколько минут, чтобы поверить в происходящее. Когда привык к подчинению и власти нелегко чувствовать себя комфортно в присутствии вооружённых людей, плевать хотевших на твой статус и звание.

Как я и думал, он испугался. Сначала за свою жизнь, а потом, когда до него дошло, что его шкура никого не интересует и за свои деньги.

– Что именно вы ему предложили?

– Я предложил ему выбор между верностью и богатством. Объяснил, чего мы хотим и что он должен сделать. По сути, ничего страшного. Передать наше сообщение Борроу. В обмен на его груз, который временно побудет у нас. Исполнить роль курьера.

– Он колебался?

– Поверьте недолго. Эта крыса носила партийный значок, разглагольствовала о патриотизме и преданности своей родине… Когда этого требовала обстановка… Но в подобной ситуации его больше волновала собственная судьба. Он хотел не только жить, но и жить богато.

Мы не представляли реакцию Борроу, возможно, он сдаст его тайной полиции, как изменника или отмахнётся как от назойливой мухи, поверив, что тот согласился передать это сообщение только в попытке сохранить жизнь, скрыв подробности нашей встречи. Возможно. Я выполнял свою часть уговора. Политика оставалась за Джонгом. Я разбирался в подобных людях, он уверял, что разбирается в других.

– На чём вы договорились?

– Корабль доставит его на Эссен. Как и планировалось. Только вместо того, чтобы прятать награбленное на Пекине, этот человек встретится и Борроу, передаст сообщение и, если всё пройдёт гладко, вернётся с ответом. Мы остались ждать его на Новом Пекине.

– Мистер Джонг участвовал в этих «переговорах»?

– Хороший вопрос. Он там присутствовал, но мыслями был далеко. Тогда я признаться не обратил внимания на его поведение.

– В чём оно выражалось?

– Волнение. Я считал его причина наше задание. Но оказалось, у него были другие корни. Впоследствии это сыграло свою роль.

Зак Черезку

– Юнхэгун. Затерянное пристанище чокнутых монахов. Точка на карте, которую и разглядишь-то не сразу. Почему они не обосновали свой монастырь рядом с цивилизацией? Или почему цивилизация не проложила туда нормальную, современную дорогу?! Скалы и камни, щебень, обрывы и бездонные пропасти. Не понимаю.

Мы шли, растянувшись в длинную цепь. Тяжёлую технику пришлось оставить, как только нам попался первый обвал.  Проход расчистили, но лишь для лёгких машин, при движении многотонных танков вся округа дрожала, камни сыпались нам на головы, угрожая похоронить под собой всю колонну. К тому же толку от бронированной техники не было никакого. Попадались участки дороги, где ей попросту негде было развернуться. Если случится нападение и танк будет подбит, мы окажемся в ловушке. Пришлось оставить всё это «добро» и топать пешком, при поддержке нескольких колёсных транспортов, с лёгким вооружением.

Мы шли туда по наводке «языка», взятого у той обсерватории. Он-то и рассказал нам, что большой отряд Сопротивления, судя по всему, имея много раненых, ушёл по направлению к монастырю.

– Вам было известно о гражданских, прятавшихся там?

– Нет.

– И ваше командование не знало?

– Нет… Не смотрите на меня так! Говорю же, не знало. Никто не знал. А если бы и знали… Думаете, это остановило бы нас?

– Думаю, нет.

– Тогда и говорить не о чем. Знали, не знали! Могли, не могли… Вас там не было. Спросите лучше у Сопротивления, знали ли они!

– Они бы ответили так же.

– Чёрт, да считайте как хотите! Что это? Допрос с пристрастием? Или как?!

– Я не хотел. Простите.

– Да ладно… Проехали… Не знал я тогда о гражданских. Шёл выполнять приказ. Как и обычно. Кто ж мог подумать… А, неважно уже…

Черезку делает короткую паузу. Я вижу, как мои слова задели его.

– Я приехал услышать вашу версию тех событий, – произношу я.

– У меня нет версии. Знаю только то, что видел.

– Расскажите.

– Хорошо, хорошо… Звуки перестрелки – вот что я услышал, как только перед нами показались стены Юнхэгуна. Выстрелы и крики. Истошные крики. Так кричат перед лицом страшной опасности или перед лицом смерти. Поверьте, даже с такого расстояния я отчётливо различал женские голоса и детский плач. Признаться мы опешили. Уж больно неожиданно это было. Я ожидал приказа, а его всё не поступало. На лицах сослуживцев читалось удивление и растерянность. Не смейтесь. Да. Мы растерялись. Сто второй полк – палачи и каратели, как именовало нас Сопротивление, растерялись. А знаете почему? Может, у каждого была своя причина?! Я не знаю. Знаю только как мне вдруг стало не по себе от этих криков… конечно, я видел многое, сам делал не слишком приятные вещи… Но вот тогда, этот крик… Грубые камни монастырских стен скрывали от нас происходящее за ними. И от этого становилось… Чёрт, даже немного страшно. Неизвестность. Пугающая неизвестность. Я готов был услышать что угодно, но недетские крики.

Но приказ мы всё же получили. Не стоять же с разинутыми ртами весь день. На нас никто не обратил внимания и, проломив хлипкие ворота, мы ворвались в монастырский двор.

Те, кто сражались друг с другом внутри, удивились нашему появлению не меньше чем мы, разглядев, кто и в кого стрелял. Мой палец лежал на спусковом крючке, я водил стволом из стороны в сторону и не решался открыть огонь. Две группы разнообразно одетых и вооружённых людей, разделённые пустым пространством внутреннего двора, секундой ранее палили друг в друга, а теперь застыли в нерешительности. Но самое поразительное было то, что по обе стороны, мы увидели людей в форме Сопротивления. Будто гражданская война в миниатюре, если хотите!

– Никто