Черный Маг Императора 22 - Александр Герда

— Мне об этом известно, я ведь могу с ними общаться, — сказал я. — Правда они ее со временем теряют.

— То, что больше они не способны к общению с тобой, еще не значит, что они не способны помнить, — Николай Федорович остановился ненадолго, разбил тростью кусок льда, который был у него на пути, и продолжил. — Ты уж мне поверь на слово. Все-таки мы с тобой обладатели одного Дара. Есть вещи, которые остаются с мертвыми навсегда и работают на уровне, не доступном нашему пониманию.

— Например? — с интересом спросил я. Ни о чем таком я еще не слышал, и на уроках нам не рассказывали.

— Например, они помнят свет… — ответил князь. — Помнят боль своего ухода… Возможно даже свою любовь… Наверное, что-то еще… А ты хочешь их заставить класть кирпичи…

Некоторое время мы шагали молча. Я размышлял над словами Лешкиного отца, а княжич и дядя Игнат хрустели позади нас льдинками под ногами. Думать мешал лед, который уже понемногу начинал таять, превращая некоторые места на школьных дорожках в сплошные катки.

Надо будет намекнуть нашему завхозу, что у него в школьном подвале пара комнат забита мешками с солью и песком. Он у нас такой парень… Пока кто-нибудь ногу не сломает, не зашевелится. Жмот…

— Что молчишь? — спросил у меня князь. — Я тебя не обидел своим отказом?

— Конечно нет, — ответил я. — Просто думаю.

— Вот это ты правильно делаешь. Думать в такие моменты полезно, — сказал он и разбил еще один кусок льда. — Знаешь, когда-то в молодости я тоже был таким же как ты. Считал, что любая проблема может иметь магическое решение. Однако со временем я понял, что ошибаюсь. Далеко не любая. С некоторыми вещами нужно быть осторожнее. Нельзя думать о выгоде, забывая при этом о плате. Меньше всего я хотел, чтобы нечто подобное произошло на моей лично стройке.

Он вновь остановился, затем похлопал меня по плечу и спросил:

— Хотелось бы тебе жить в месте, о котором бы говорили, что оно построено на костях?

— Наверное, нет… — признался я. — Звучит как-то не очень.

— Вот и я бы не хотел, — сказал Николай Федорович. — Однако твой порыв мне понравился и, кстати, не одному мне.

— Кому еще? — с любопытством поинтересовался я.

— Императору он тоже понравился, — ответил князь. — Александр Николаевич был приятно удивлен таким предложением от тебя. Сказал, что такие масштабные идеи как раз и отличают настоящего мага от заклинателя.

Услышав эти слова, я немного приободрился. По правде говоря, после лекции Лешкиного отца я уже было решил, что придумал совсем уж какую-то противоестественную и мрачную штуку. Но оказывается, все было не так плохо. Пусть я еще не понимаю каких-то вещей, но если князь решил рассказать об этом Императору, то значит все было не так плохо. Даже наоборот.

— Значит в целом идея неплохая, — сделал я вывод. — Не зря она мне в голову пришла.

— Точно, — кивнул Николай Федорович. — В целом да. Только с минусом, вместо плюса по итогу. Вот если бы ты вместо мертвецов големов каких-нибудь толковых придумал, это другое дело. Я бы тебе под научные изыскания бюджет выделил.

— Големы — это не мое, — улыбнулся я. — Я как раз больше по мертвецам.

— Жаль… — сказал князь. — Кстати, Романов передавал тебе привет. Ему действительно понравился ход твоих мыслей. Однако, он просил передать тебе, что некоторые двери все же лучше не открывать.

— Хорошо, передайте ему, что не буду, — заверил я его.

— Передам, — пообещал Лешкин отец и посмотрел на часы. — Игнатий Михайлович, вам не кажется, что пора проводить молодежь обратно в главный корпус? Думаю, если они поторопятся, то даже успеют пообедать.

Вот здесь Николай Федорович не угадал. Какой там успеть пообедать, если мы с княжичем чуть на урок не опоздали. Вообще-то Лешка мог и не идти никуда. Он-то до конца уроков у Орлова отпрашивался. Видимо решил не расстраивать отца такими пустяками, как прогулы уроков, когда ты уже в школе. Абсолютно правильно сделал, на мой взгляд.

К тому времени, как пришло время идти на тренировку к Громову, над «Китежем» повис плотный туман. Белый, густой… Как молоко. В такую погоду меньше всего хочется заниматься на свежем воздухе. Тем более, что магический барьер, который Роман Артемович ставит над нами во время занятий, от погодных условий не спасает. Внутри него тоже будет также мерзко и сыро, как и снаружи.

Чтобы не опоздать на тренировку, мы с Лешкой решили выдвинуться немного пораньше. В таком тумане не сложно и заблудиться. Ничего страшного не случится, если немного подождем мастера темных классов на месте, чем схлопочем от него «особую» тренировку, после которой будем валиться от усталости.

Тем более, что после встречи с Лешкиным отцом, нам было о чем поговорить. Еще раз со всех сторон обсудили мой грандиозный план и в результате пришли к тому, что идея все равно отличная. Во всяком случае, чисто в теории.

По пути на место занятий мы с княжичем нигде не заблудились, так что пришли на двадцать минут раньше. Однако, к нашему удивлению, мы оказались не первыми. Горчакова уже была там. Судя по всему, она тоже переживала, что будет долго идти до нужного места.

В белом тумане ее черное пальто с мерцающей серебряной вышивкой смотрелось очень круто. Плюс еще ее белоснежное лицо, как у мертвячки… Прямо как существо из другого мира, иначе и не скажешь.

— Лешка, мне кажется, или у нее сегодня лицо еще белее, чем всегда? — шепотом спросил я у Нарышкина, чтобы Лена не услышала.

— Кажется, — ответил княжич. — Оно у нее всегда такое.

— Привет, парни, — поприветствовала она нас своим мелодичным голосом, который звенел как колокольчик. — Дерьмовая погодка сегодня, нет?

— Верно подмечено, — усмехнулся княжич. — Не думал, что ты умеешь ругаться.

— Если есть повод, то почему бы и нет? — ответила девушка без тени улыбки на лице. — Тем более, что лучшего слова для такой погоды не найти. Ненавижу туман. У меня от него голова болеть начинает.

В этот момент она достала несколько маленьких черных мешочков из кармана пальто и начала разбрасывать их вокруг себя. Честно говоря, мне не очень понравились ее слова насчет тумана и связанных с этим проблем. Вдруг она буйная становится, когда у нее голова болит?

— Лена, — обратился я к ней, глядя на ритуал разбрасывания. — Все хочу у тебя спросить… Ты зачем эти черные штучки вокруг себя раскидываешь каждый раз? Их здесь до лета целый мешок скопится.

— Привычка, — ответила она. — Это