Поворот судьбы - Владимир Сергеевич Синицын

– Я… мне сложно судить… э-э… – произнес Саня, погладив затылок.

Из хаты вышел Ратмир, под мышкой у него была дощечка примерно 60 на 40 сантиметров. Он доковылял до стола и положил дощечку перед Стояном. Затем сел рядом с ним. Теперь все трое местных сидели на одной стороне стола, перед Саней. Фадей заглядывал через их спины.

– О как! – выдал он.

Мужики по очереди подержали дощечку в руках, посмотрели, и затем Ратмир положил ее перед Саней.

– Твою ж мать! – не удержавшись, в сердцах произнес Саня, глядя на дощечку. На первый взгляд она была очень похожа на икону. Но это только на первый взгляд. Картинка, скорее, была качественной цветной фотографией, покрытой слоем прозрачного пластика, наподобие ламинирования. Парню было чему удивиться! На площадке возле храма, похожего на русскую церковь с пятью золочеными куполами, но без креста, стоял, как понял Саня, волхв. Внешне почти копия Сани, черты лица, темные волосы, бородка и усы, синие глаза… Даже комбинезон у парня на картинке был цвета хаки и пятнистый, на манер Саниной одежды. На руке отчетливо виден скад, а в руке светящийся свиток, на груди амулет Велеса. Волхв устремил свой взгляд прямо перед собой, Саня даже почувствовал его направленность на себя.

– Саня, – заговорила Таня, – это информационный ментослепок наподобие послания Ероса, только совсем маленький. Принять его?

– Ты еще спрашиваешь, коза, блин! – зашипел Саня, прикрывшись иконой. Пока Саня рассматривал «икону», местные о чем-то усиленно шептались. Саня, вздохнув, положил картинку.

– Теперь я понимаю вашу реакцию, – произнес он.

– Саня, а что, амулет и вправду есть? – возбужденно спросил Ратмир. – Фадей говорит, что видел.

Саня кивнул и, сокрушенно вздохнув, вытащил из-под рубахи амулет. Парень сидел, положив руки перед собой на стол, а местные восторженно смотрели на святыню далекого прошлого, давно забытого прошлого.

Саня убрал амулет и посмотрел на Стояна, который как раз сидел напротив него, прямо в глаза. Тот глаз не отвел, а лишь нахмурился.

– Что вы знаете о том, что случилось тогда, четыре тысячи лет назад? – спросил Саня. – И откуда эта икона?

– Ладан хранитель, – ответил Стоян, – ему и ответ держать.

Рассказ Ладана был подробный и длинный, многие мелочи Саня упустил, но есть Таня, она все запомнит, обработает. Выходило, что боги знали, что в их системе появились чужие. Примерно сто лет они вылавливали их разведкорабли. Потом чужие активизировались, начались мелкие стычки, как позже выяснилось, это все было отвлекающим маневром. И как результат, на Зорте появились черные. Сварси не губили разумную жизнь, не могли! Странно?! Но были волхвы, создания сварси – верные помощники. Они могли, они многое могли. Но, увы, не суждено, в небесной войне все погибли.

– Светлые боги и их помощники волхвы бились долго и яростно! Небо и днем и ночью было белым от огня, который потом и обрушился на головы полян! – так декларировал Ладан. Последние из выживших волхвов оставили «икону», мудрость волхвов и завет хранить, пока не придет он. Тот, кого вы сами узнаете! Так сказал волхв.

– Офигеть, – бормотал Саня. – Офигеть…

Никаких напутствий волхвы не давали, понимая, что они могут быть бессмысленны, пройдя через годы пересказаний. Сказали лишь, что придет время, и они все сами решат. О войне рассказал Ладан почти то же самое, что и говорил Фадей, только о последствиях орбитальной бомбардировки более подробно.

Триста лет назад произошло первое столкновение с черными. А перед этим небо светилось полдня разноцветными огнями, а потом еще и земли трясло несколько дней. Сколько их тогда пришло, после появления прохода на большой воде, неизвестно. Выживший мальчишка двенадцати лет рассказывал, что их было много. Они убили всех мужчин, женщин, всех, кто старше десяти лет, а оставшуюся молодь увели. Побывали они в трех поселениях.

Языка их никто не знал, что происходит там с пленными – тоже никому не известно. Приходят они постоянно, но каждый раз их количество разнится. Лет пятьдесят назад у них появились первые мечи, те самые, что описывал Фадей. Ратмиру досталось именно таким. Стычки с черными не всегда удачны, бывает, небольшие группы уходят в земли полян, используя фурий. Животных, которые на землях полян не водились. По описанию Ладана Саня понял, что это лошади. Хоть и захватывали поляне нескольких из них, увы, развести животных не получилось. Все особи были мужскими. А очень хотелось. Сильно упрощает передвижение и, естественно, ускоряет.

Незаметно стало темнеть, а Ладан все рассказывал и рассказывал. Саня многое уточнял и переспрашивал, иногда по просьбе Татьяны. Но усталость взяла свое, и он уже не воспринимал то, что говорил Ладан. И парень его прервал.

– Ладан, Ратмир, – попросил Саня, – давай на завтра отложим. А?! У меня уже голова кругом.

– Хорошо, – согласился Ратмир, – прервемся.

– Вот и ладненько, – довольно произнес Саня, – утро вечера мудренее…

– Ха! Ха-аха! – рассмеялся Стоян. – А ты еще говоришь, что не из наших будешь, ха-ха, любимая присказка Борюна! Лет двадцать ее не слышал!

– Ерша, сынку, – снова позвал Ратмир, – проводи гостя и Белаве помоги.

– Иду, батько, иду… – из темноты появился парнишка и, взяв Саню за рукав, потянул. – Ходь со мной, ходь.

* * *

– Фадей, как так могло случиться, что тебя побили братья?! – жестко спросил Стоян. – Аль я тебя плохо учил дубиной махать?

– Хорошо учили, дядьку Стоян, – отмахнувшись, сказал Фадей, – только все это ерунда по сравнению с тем, что Санька умеет! Ты, Ладан, – восторженно заговорил Фадей, – как-то сказывал, что Памир был воином лучшим! Сыном самого Ставра-воителя! А может, это и есть сам Памир во новой плоти?

– Не трынди, охолонь… – остановил его Ратмир. – Ты по делу говори.

– Так я по делу и говорю. Братья меня в лесу подловили. Пока я на одного с дубиной попер, ихо другой сзаду по балде и приложил. После я ужо и сады небесные углядел. Тока вернул он меня… Как? Вот это мне не ведомо. Его глас силен, родным меня обозвал и вернул. Он братьев Горюнов упокоил один. Шелопая угробил, сам клыки видел и хвост. А меня-то так отделал, голыми руками, я так и не смог его зацепить. А еще он говорит, что не воин. Не воин, а этот… Ну этот… о, инжанэр, вот. А видели этот блин-клин, который он при себе таскает. Ага, он-то кожей обтянут. Щит называется! Ох, и хороша вещь!

Мужики терзали Фадея еще пару часов, задавая вопросы. И лишь потом отпустили его спать. Сами же остались за столом на поздний ужин. Присела к столу и жена