Лишний свиток - Антон Чернов

В общем, выходило, что на воле-желании колдовать — это примерно то же самое, что каменным молотком создавать тонкий механизм. Теоретически — можно. Но очень нерационально, рациональнее как следует изучить желаемое воздействие, ну и корректно его прописать.

Из этого, кстати, вылезало и зачарование всяческое, на описание которого и перешёл некрохрыч, пока я тужился над адовыми закорючками телекинеза.

— Свиток — заклинание, написанное краской с пылью заполненных камней душ, — наставительно нудила мертвечина, кивая на мои страдания. — И не всякое заклинание на свиток вообще ляжет, или некорректно сработает.

— Зачарование — та же фигня, только не с пылью, а с заполненным камнем? — уточнил я.

— Примерно так, — покивал Анас.

— А чего это свитки напрягают магическую требуху, а зачарования — нет? — резонно полюбопытствовал я.

— А оттого, что достаточного количества… скажем так, душатины, в пыль краски не впихнёшь. Они задают общий вектор энергозабора, немного помогают сверх значения заклинания, а колдовать всё равно приходится магу.

— А в зачарованном барахле камни душ как батарейка.

— Почти всегда. Но не всегда! Есть зачарования, использующие магическую, а иногда и не только, энергию носителя. Вот, есть легендарные артефакты. Кстати, созданные для воздействия с твоим разлюбезным Сердцем Лорхана…

— Не моим, а Лорхана, сам же сказал, — уточнил я.

— Ну пусть так, — согласился Анас. — Его создал один из двемеров, совершенно уникальные предметы… высасывающие любого, их взявшего в руки. И магию высасывает, и жизнь. Совсем, — развела руками мертвечина.

— Это эти, разрубатель и разделитель, вроде? — припомнил я.

— Не только, но они — наиболее известные.

— А это не может быть защита от несанкционированного доступа? — задумался я.

— Не думаю, — помотал черепом Анас. — Сожгло бы в пепел, разложило в гниль — да, защита. А высасывает все энергии… Может быть, но не думаю. Кроме того, есть менее смертоносные артефакты, тянущие энергию и очень дискомфортные носителю.

— Для даэдр, что ли, создавались эти разрубатели-разделители?

— Возможно, что и так. В общем — сносно, — оценил мои помахивания камушками Анас. — А теперь — без заклинаний.

— Садист, — взвыл я.

— И этим горжусь! — ликовал некрогад. — Но можешь двигать вообще не камни. Это не нужно на текущем этапе обучения. Травинка или лист — вполне подойдет. И внимательно смотри, старайся увидеть энергии, понять, что и как происходит. Это и есть путь мистицизма — не столько использование, сколько познание энергий! — пафосно заявил он.

— А души-то причём? — полюбопытствовал я, пыхтя над листиком.

На что Анас выдал такую картину: души — это не “бессмертное-неубиваемое” и что-то такое. Душа — это некая фракция духа, который вроде бы и вправду неубиваем, бессмертен… Только никому нахрен не нужен, в силу своей неубиваемости, бессмертности и ни на что непригодности. Каирн Душ этими духами забит, бездушными, как ни парадоксально. Бессмысленные и безмозглые создания.

А вот душа — это то, что было “жизнью”. Память и энергии. Но душа без тела повреждается, как у живых, качая обливионские энергии в Нирн. И не восстанавливается: последнее — свойство телесных существ. Вроде бы, некие призраки повышенной лютости и могли восстанавливаться. Но, в данном случае, Анас предполагал (а я соглашался, что его предположение похоже на правду): колдующие призраки восстанавливаются за счёт душ живых, поглощая их.

В общем, эта фракция, которая душа, отдиралась специфическим заклинанием, заключалась в камень душ, и использовалась как насос для обливионщины, пока не сломается.

— И душа — энергия, Рарил, — вещал некрохрыч. — Она, в отличие от духа, подвластна мистицизму, видна и изучена.

— Сложноорганизованная, с информационным наполнением…

— Пусть так, но всё равно — энергия, — заявил Анас, на что я согласно кивнул — в общем-то, так и выходило.

По итогам, день прошёл плодотворно, не только в плане тренировки, но и понимания магии. За что некрохрычу честь и хвала, хотя зануда он, сволочь и данмер… Ну, в общем, нормальный он, выходит.

Правда, уже ближе к вечеру, когда я потихоньку сворачивался, мертвечина разнуделась:

— Рарил, нужно найти девку на ночь!

— Анас, не хочу тебя расстраивать, — состроил сочувственную морду лица я. — Но тебе не дадут. А даже если и найдётся столь прожённая некрофилка… Анас, тебе нечем. Смирись, — скорбно заключил я.

— А-а-а… Ну ладно, сносно, — признал отсутствием копошений моё безоговорочное доминирование мертвечина. — Но девка нужна! Длительное воздержание…

— Какое, нафиг, длительное?! — уже искренне возмутился я. — Я тут на днях чуть не скончался насмерть…

— Ты преувеличиваешь. И прошло много времени. И…

— Ты — старый извращенец и греховодник, — заключил я. — Ладно, но напрягаться неохота. Не люблю шлюх, конечно… Но зайду в бордель, порадую твою дохлость, — милостиво решил я.

— А сам будешь мучиться и страдать, — заядоточила мертвечина.

— Естественно! От своей высокой морали и… ну я придумаю попозже, от чего ещё. Ипать и страдать, только бы вашей дохлости хорошо было.

— И не надо в бордель. Ещё деньги тратить! Ты парень вполне ничего, подкати к официантке!

— А они дадут? — задумался я над новизной предложения.

— Не одна, так другая точно даст! — уверил меня Анас.

— Ну, поверим тебе на слово. Подкатываю. Если меня все пошлют — я спокойно сплю, а ты… споёшь оду моему целомудренному величию, — решил я добавить интереса в происходящее.

— А если даст, ты… — начал было мертвечина, но замолк, уставившись на красноречивую дулю.

— А если “даст”, то я её отжарю. А не лягу спать, как мне очень хочется, — ехидно ответил я.

— Нет, ну вот сволочь-то какая, — обратилась мертвечина к небу над головами. — Настоящий данмер, истинный Фир!

И развеялся. По-моему, пустить отеческую слезу некрохрычу помешало только фактическое отсутствие слёзных желёз в провалах глазниц.

Вот кстати интересно, Рарил на самом деле сам спился-страхался? Хотя, вроде бы, Анас не может с телом взаимодействовать. Да и, если подумать, просит мертвечина не так уж и много: если только то, чтобы в койке ночами кто-то был. Я, в принципе, и не против. Хотя каждую ночь… Но здоровье ведь позволяет… Не знаю, посмотрим, мудро заключил я,