Упрямый хранитель - Алекс Рудин

— Господин Тайновидец, мне бы надо с вами поговорить, — без предисловий начал Кузьма Петрович.

— Надо, так надо, — покладисто согласился я. — Говорите.

— Только дело очень уж серьёзное, — озабоченно добавил артефактор. — Разговор не на одну минуту. Могли бы мы с вами увидеться?

Интересно, в мастерской князей Пожарских все такие обстоятельные, с улыбкой подумал я. Сначала Сева приходит утром с бутылкой игристого и целый час не может объяснить, в чём дело. Теперь Кузьма Петрович мнётся и не хочет коротко изложить суть дела, хотя зов придуман именно для таких случаев.

Может быть, у них в мастерской завелось какое-то магическое существо? Например, волшебный тугодум. Надо, пожалуй, проверить.

Я не стал делиться своими мыслями с Кузьмой Петровичем, а вместо этого сказал:

— Хорошо, давайте встретимся. У меня как раз есть свободное время. Вы сейчас у себя в мастерской?

— Где же ещё? — ворчливо откликнулся старый артефактор.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — Подождите там, я скоро подъеду.

— Разговор этот не для мастерской, — к моему удивлению, ответил Кузьма Петрович. — Может быть, встретимся в нашем трактире, господин Тайновидец? Я вас обедом угощу. Там и поговорим о делах.

— Обед — это хорошо, — удивлённо согласился я.

Так вот, в чем дело! Похоже, старому артефактору не просто приспичило поболтать со мной. Ему была нужна от меня какая-то услуга. И меня тут же начало грызть любопытство.

— Тогда встретимся в трактире через полчаса, — сказал я.

Договорившись о встрече, я поймал себя на том, что автоматически оглядываюсь вокруг в поисках подходящей двери. Возможность мгновенного перемещения с одного места на другое совершенно меня разбаловала. Рассмеявшись, я покачал головой и вызвал извозчика, просто для разнообразия.

Опустился на мягкие подушки заднего сидения и сказал:

— В Ремесленный квартал.

* * *

Кузьма Петрович был чем-то очень сильно огорчён. Сидя напротив меня за свободным столиком трактира, он почесывал седую бороду, тяжело вздыхал и никак не решался начать разговор. Вокруг, сосредоточенно работая челюстями, обедали артефакторы. На нас они не обращали никакого внимания.

— Чем вас угостить, господин Тайновидец? — спросил Кузьма Петрович. — Заказывайте что угодно, не стесняйтесь. Хотите, жаркое вам принесут. Хотите хоть креветок, будь они неладны.

— Здесь подают креветок? — удивленно рассмеялся я.

— Для меня подадут, — важно ответил Кузьма Петрович. — Меня здесь все знают. Если я попрошу, они постараются.

— Обойдёмся без креветок, — решил я. — Помню, в прошлый раз нас угощали замечательными щами с говядиной. Я бы не отказался попробовать их снова. Жареный карп тоже подойдёт. Ну, и ваш любимый чай с баранками.

Я специально заказал еду, к которой привык Кузьма Петрович, чтобы ему проще было взять себя в руки и заговорить.

— Сейчас всё сделают, — повеселел Кузьма Петрович.

Он подозвал официанта и принялся заказывать, сосредоточенно кивая длинной бородой.

— Нам щи с говядиной, жареного карпа и чай с баранками.

— Сию минуту, господин артефактор, — поклонился официант. — Для вас уже всё готово.

Кузьма Петрович нерешительно посмотрел на меня.

— Может, по рюмочке, господин Тайновидец? — спросил он. — Чтобы разговор легче шёл.

— За обедом? — рассмеялся я.

— Да мы только по одной, — не унимался артефактор.

Я понял, что предстоящий разговор очень неприятен Кузьме Петровичу, и он никак не может решиться, а терять время не хотелось.

— Ну, разве что по одной, — улыбнулся я.

— Вот это дело, — повеселел Кузьма Петрович. — Я всегда знал, что вы наш человек, господин Тайновидец.

Он снова повернулся к официанту, который молча ждал, чем закончатся наши переговоры.

— Графинчик особой принеси и копчёной рыбы на закуску.

— Сию минуту, — кивнул официант и исчез на кухне.

— Так что у вас случилось, Кузьма Петрович? — спросил я. — Ведь неспроста вы зазвали меня сюда и угощаете обедом.

Кузьма Петрович снова растерянно запустил пальцы в свою длинную седую бороду.

— Даже не знаю, с чего начать, господин Тайновидец, — признался он.

— А вы начните с самого начала, — с улыбкой предложил я. — Хотя нет, лучше начните с главного. А если мне будет что-то непонятно, я спрошу.

— Князь Дмитрий Иванович чудит, — с досадой сказал артефактор. — Не хочет он, чтобы княжич участвовал в конкурсе.

— Ничего себе новости, — удивился я. — А почему князь Пожарский не хочет, чтобы его сын стал мастером?

— Считает, что рано ещё Всеволоду Дмитриевичу в мастера, — поморщился Кузьма Петрович. — Молод княжич! Вот князь и боится, что кто-нибудь переманит парня. Откроет он свою мастерскую и отдалится от отца, а в нашей мастерской он под моим присмотром. Мне-то Дмитрий Иванович доверяет.

— Так и что же, теперь Севе до седых волос в подмастерьях сидеть? — удивился я.

— Вот и я то же самое говорю, господин Тайновидец, — сердито кивнул Кузьма Петрович. — Княжич очень талантливый артефактор — пора ему мастером становиться. Я-то это вижу, у меня, знаете, какой опыт! И не уйдёт он никуда — зря Дмитрий Иванович боится. А князь упёрся, и всё. Говорит, не допущу его до конкурса всеми способами.

Тут вернулся официант, и Кузьма Петрович был вынужден прерваться. Официант поставил на стол запотевший графин, стопки и блюда с закусками. Кузьма Петрович тут же ухватил графин за тонкое горлышко и разлил по рюмкам.

— Давайте по одной, господин Тайновидец, чтобы разговор легче шёл.

— Давайте, — кивнул я, но только понюхал свою рюмку и поставил её обратно на стол.

Старый артефактор залпом опрокинул свою рюмку и привычно вытер губы бородой, затем взял двумя пальцами кусочек копчёной рыбы и, морщась, принялся жевать.

— Так какие способы хочет использовать князь Пожарский, чтобы не допустить Севу до конкурса? — спросил я. — Ведь в конкурсе может участвовать любой артефактор, если у него есть подходящая работа. Тут и князь Пожарский ничего не сделает.

— А вот придумал он способ, господин Тайновидец, — с досадой ответил Кузьма Петрович. — И способ, как бы вам это сказать, совсем нехороший.

Старый артефактор снова замолчал. Официант поставил перед нами горячие щи в глиняных горшочках и большую миску с густой сметаной. Я уже понял, что разговор будет долгим и серьёзным, поэтому не торопил