Оружие души. Кузнец. Том 5 - Евгений Пожидаев

— Ни клыка, ни когтя! — пожелала нам Ирина Николаевна.

Мы с первых шагов ощутили странность локации. И конкретно в этот раз я точно мог говорить за всех, потому что все было написано на лицах. Тимур не мог сдержать удивления, Кристина мило подняла бровки и чуть приоткрыла рот, Гора нахмурился и задумчиво почесывал подбородок. Да и все остальные отреагировали примерно так же.

А все потому, что здесь нет привычных ориентиров — никаких пещер, гротов и каменных ходов, к которым так привыкли Искатели, будто бы это неотъемлемая часть их жизни. А вместо них только зеркальные коридоры, длинные и просторные.

И вот как раз о них бывалые Искатели не рассказывали, из чего следует, что когда они закрывали это Подземелье, оно еще было стандартным. Получается, что группа до нас тоже угодила в совершенно незнакомое Подземелье, поэтому вся информация по данному Подземелью, которую мы так старательно запоминали, может отправляться в мусорку. Неприятно, но не больше.

А позже мы сообразили, что это не просто зеркальные коридоры, а целый лабиринт. Да уж, лабиринт, очередной, уже, кажется, третий. Что-то Подземелья на них прямо потянуло, особенно — аномальные. Все неспроста, но какого-то глубинного смысла я в этом пока не считывал.

Лабиринт тем временем начал пульсировать магическими импульсами, как живой организм. Причем Алина предупреждала об этом заранее: она с помощью своего дара — «слышать» завихрения и зарождение магических всплесков — была в этом плане особенно чувствительна. Спустя несколько минут так называемое магическое напряжение почувствовали и остальные. В том числе и я.

Зеркальные отражения — на самом деле иллюзии — начали отражать не только нашу внешность, но и страхи, скрытые мысли, желания и просто случайно проскочившие сиюминутные размышления. Странно, очень странно видеть, как Тимур вдруг подумал о том, что хочет шашлык из баранины. Виктор же думал о Наде — я впервые увидел ее лицо.

И вот такое происходило со всеми. Мы просто старались не смотреть в зеркальные стены, ведь помимо пустяков так проскакивали и такие вещи, о которых не принято говорить. Причем, чем сильнее Искатель пытался что-то утаить от Подземелья, тем активнее невольно об этом думал.

— Не думайте о гусях, — сказал я.

И в этот же момент многие странные, непонятные, а порой, и тайные мысли-образы начали перестраиваться в этих грациозных белых птиц с длинной шеей. На какое-то время трюк сработал, но вскоре все вернулось к тому, с чего мы начали.

Кто-то видел умерших друзей или родственников. Причем понятно это было потому, что иллюзии отражали не просто «картинки», а наполняли их эмоциями. Сложно объяснить, в общем-то, как и все происходящее в Подземелье.

А еще в какой-то момент я начал замечать, что некоторые из нас видели альтернативные версии себя. Например, у нашего улыбчивого Арсения в его отражении с глазом все было в порядке. Тимур видел себя гораздо более стройным, чем он есть в реальности, а еще его внешность очень напоминала какого-нибудь парня с обложки модного журнала.

Я вдруг поймал себя на мысли, что начал рыться в чужих потаенных мыслях и быстро перестал смотреть в отражения. Неэтично это и абсолютно неправильно. Остальные тоже старались это делать.

— Нет, я не могу на это смотрети! — раздраженно воскликнул Джордж. Он подошел к зеркальной поверхности лабиринта и со всей силы долбанул холодным оружием.

— Оно прочнее, чем кажется, — сказал я, когда он так и не смог разбить стекло.

— Зараза, зачием оно нас мучаеит⁈

— Это Подземелье, приятель, — раздраженно фыркнул Гора, — здесь не бывает ничего хорошего.

— Это был риторииеческией вопрос, — с трудом Джордж выговорил это слово.

— А если?

Макар задумался и в следующий миг вдруг выстрелил в отражение чистой темной магией. Результат никакой, будто бы зеркала вообще не подвержены никакому урону.

Кстати, про Макара — он стал заметно сильнее и научился лучше владеть темным даром. Но в этом рейде он по другому поводу и уже пообещал, что минут через двадцать сможет набросать некоторые символы на лист бумаги, чтобы по ним сформировать примерную карту лабиринта. Это ведь его новая способность, но для ее работы мужчине нужно сконцентрироваться и насытиться местным магическим фоном.

* * *

— Смотрите, он выходит! — Тимур, как удивленный подросток, начал тыкать в свое более идеальное отражение.

В этот же момент все наши взоры направились на иллюзию Тимура. Нечто, действительно, выбиралось из отражения. Сначала из зеркальной стены лабиринта показалась рука, затем вторая, а дальше идеальный Тимур вылез весь целиком. Он тут же обнажил меч, который болтался у него на поясе.

— Я сам! — сказал уже наш старый добрый Тимур.

Он с размаха рубанул по своему идеальному отражению и просто развеял его по воздуху, как настоящую магическую иллюзию. Вот только звон мечей был совсем не иллюзорный, а Тимур успел показать щербинку на его лезвии до того, как выкованный мною меч ее «затянул».

— Будьте внимательны, это не иллюзии. Они могут нанести настоящий урон, — проговорил я, что и так всем было понятно. Но ведь я лидер рейда, жизнь этих людей отчасти и в моих руках. — Джордж, есть идеи?

— Да, вернои это иллюзаи, которыеи могути нанестеи урон! — ответил он.

— Так придумай, как побеждать их более эффективно.

Следующая иллюзия, что выбралась из зеркала — это образ одного из тех Искателей, который погиб в Подземелье, где помолодел Двинин. Точно, это же арбалетчик Сергей. Благо, что иллюзия не скрывала арбалет, а потому когда ненастоящий Сергей только начал поднимать арбалет, чтобы прицелиться, Денис ловко застрелил его магическим заклинанием — между прочим молнией, смешанной с огнем. Вот это и называется посох с двумя ячейками под манакристаллы.

— Отличный выстрел, — похвалил я парня.

Дальше — хуже. Из зеркального лабиринта начали выходить наши копии, образы альтернативных нас и Искатели с людьми, о которых мы думали. Вот уж не ожидал, что кто-то найдет время подумать даже о тех Искателях, которые как-то раз подловили нас с «Молотом» в гнезде с пауками.

Такое чувство, что сама ситуация и вообще само Подземелье заставляло нас думать активнее. Например, Тимур, как он сам признался, вовсе не хотел думать о «злобной» версии Горы, куда более крупной и бородатой. Он просто смотрел на другие иллюзии и