Королева - С. Массери

части пистолета. Я бросаю взгляд на шерифа, который написал мне сообщение, когда мы были в пути. Он сказал мне о том, что для всех нас есть только один возможный вариант, но я действовал слишком медленно и теперь столкнусь с последствиями, которые сам же и создал.

Я выхожу из комнаты заседаний, а Адская гончая, стоящая у дверей, входит внутрь, чтобы помочь Малику. Двери лифта в коридоре все еще открыты, и вторая Адская гончая стоит, прислонившись к ним, чтобы те не закрылись. Она смотрит на меня с недоумением, но, когда я рычу на нее, резко выпрямляется и отходит с дороги.

Заходя в лифт, я больше не чувствую себя собой. Я вообще больше ни на кого не похож. Когда лифт начинает опускаться, гнев в моей груди нарастает. И нарастает он до тех пор, пока я не начинаю чувствовать, что больше не могу терпеть и сейчас взорвусь. Повернувшись к Адской гончей, которая едет со мной в лифте, я толкаю его.

– Босс? – он ударяется о стену и с ужасом смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Выруби меня! – приказываю я, потому что либо он это сделает, либо я начну кричать и не смогу остановиться. – Ради всего святого, – рычу я, видя, как он колеблется, и бью его в бок.

Наконец он отталкивает меня и направляет мне в голову приклад своего пистолета. Я вижу, что он поднимает его, и не отшатываюсь, а просто смотрю на приближающийся предмет, пока он не попадает мне в висок.

И свет гаснет.

Глава 23

Богоубийца

Я перебираю фотографии Корин и ее… соратников, лежащие у меня на столе, и мои губы кривятся от отвращения. Проведя пальцами по одной из фотографий, я подношу ее ближе к свету.

Корин безрассудна. Ночью она ехала на мотоцикле наследника Адских гончих. Она смеялась, когда он припарковался и уговаривал ее прыгнуть с обрыва. Среди этих фотографий лежат и другие, на которых Корин и наследник Адских гончих трахаются в воде. Я храню эти фотографии в общей куче, и только так мой гнев остается под контролем.

Если я убью одного из них, то разрушу весь карточный домик, который Корин построила вокруг себя.

Джейс Кинг – ее муж. На моей стене, на уровне глаз, висит копия их брачного свидетельства, напоминающая о том, что если я хочу уничтожить линию Стерлингов, то они оба должны умереть. На углу стола лежат ее медицинские файлы из Изумрудной бухты, исписанные моими собственными пометками. В этих файлах нет ничего полезного, кроме того, что я узнал о ее внутриматочной спирали, которая не дает ей забеременеть. Также у меня есть информация об Аполлоне Мэддоне и Вульфе Джеймсе. Истории их болезней, информация об арестах, травмах и любых чертовых медосмотрах, которые они проходили с тех пор, как им исполнилось десять лет.

Цербер мертв, и его смерть стала еще одной моей победой. Еще одна цель уничтожена, а мне даже не пришлось пачкать руки.

Я выхожу из-за своего рабочего места и иду на кухню, где на столе размещена шахматная доска с только что начавшейся игрой. Как только я вернулся с Олимпа, после того как Корин вернула себе его трон, скинул все шахматные фигуры на пол и швырнул доску в стену. Моя ярость была невыносимой, но я сумел взять себя в руки и начать все сначала. Придумать новый план.

Когда раздается звонок в дверь, я киваю сам себе и двигаю пешку вперед, а затем впускаю гостя, который сначала смотрит на фотографии, а затем на шахматную доску. Думаю, мы с ним придерживаемся одного мнения. Корин Стерлинг лучше умереть, а вместе с ее смертью будут уничтожены все ее друзья.

Мой гость кладет поверх фотографий мешок, из которого выскальзывает черная змея. Она тут же сползает с края стола и обвивается вокруг его ножки. Я беру ее в руки и позволяю обвиться вокруг моей руки. Эта змея красивее, чем те, что были до нее. Длиной почти три фута, она поднимается вверх по предплечью, шипя и высовывая язык.

Эта змея не ядовитая и не представляет угрозы, но вызывает страх.

Я улыбаюсь мысли о том, что мне уже недостаточно просто покончить со Стерлингами. Сначала я хочу сделать так, чтобы она боялась.

Глава 24

Святой

– Привет. – Тэм стучит в мою дверь и открывает ее прежде, чем я успеваю ответить.

– Упс… – краснеет она, увидев, как я поднимаюсь с пола.

Ее щеки становятся нежно-розового цвета.

– Все в порядке. – Я вскакиваю на ноги и беру полотенце, которым вытираю грудь.

Физические упражнения – единственное, что помогает мне справляться даже с сильной болью. Ножевая рана, нанесенная мне Кроносом, так же, как и ожог, очень медленно заживает, и я могу понять, как себя чувствует Джейс, ведь его ранили на несколько недель позже меня.

– Что случилось? – спрашиваю я, глядя на Тэм.

Она нанесла на лицо макияж, уложила волосы и надела короткое золотое платье, которое только подчеркнуло ее оливковую кожу и темные глаза.

Не то чтобы я обращал на это внимание, ведь я стараюсь вообще ни на чем не зацикливаться, кроме как на напоминании себе о том, что Тэм – полная противоположность Элоре. Эта девушка ниже, чем Никс, и более фигуристая, в то время как моя девочка была высокой, худой и бледной. Никс была чертовски сильной, а почти все ее тело было покрыто татуировками.

Хотя я не говорю о том, что Тэм слабая…

– Я собираюсь в «Лук и стрелы», – говорит она. – Антонио нужно провести инвентаризацию перед нашим повторным открытием на следующей неделе. К тому же я не могу оставаться здесь. Я просто схожу с ума.

– Это не объясняет твое платье, – бормочу я и чувствую, что чем больше я нахожусь с ней в одной комнате, тем больше у меня пламенеет шея.

Когда до меня доходит, насколько бессмысленна эта реакция, в моей груди поднимается гнев вместе с кровяным давлением.

– Зачем ты вообще ходишь в подобной одежде?

– Потому что мне нравится, – медленно говорит она и смотрит на меня как-то по-новому.

Судя по нахмуренным бровям, в ее взгляде плещется обида.

– Кто ты такой, чтобы указывать мне, как одеваться?

– Думаю, я останусь здесь, – говорю я и отворачиваюсь.

– А я думаю, что если ты останешься в этой комнате еще