Инженерный Парадокс 5 - Олег Сапфир

— Заберу его, изведя этот поганый род до основания! — сообщил он, развернулся и ушёл.

Сделал он вызов архаично, конечно. Но по всем правилам. И если, например, его сейчас убить — так ВСЕ аристократы Империи, как и многие дворяне, просто уничтожат Жировых, потому что напасть на объявившего вражду в твоём доме… Ну совсем непростительно, естественно во время этого объявления.

Ну и вопрос «переговоров» в связи с формой объявления снимается: это именно вражда до смерти всех представителей рода, без вариантов.

Евгений забегал глазами, досадливо скривился, увидев мою широкую улыбку и помахивание рукой. И бегом выбежал из бального зала. И тут раздался мощный взрыв. Не в самом особняке, но явно неподалёку — аж люстры закачались.

— Знаешь, дорогая, я думаю поедем ка домой, — сообщил я Глории. — Всё интересное уже было, а торчать в этой дыре не имею никакого желания.

— Как скажешь, муж мой, — кивнула она. — И я не уже не жалею, что мы сюда пришли: отличное было представление.

— Не поспоришь, — усмехнулся я.

Бывшая Автомастерская, штаб-квартира банды Гаражные, Нижний город, Новгород, Теодор

Мрачный Фёдор сидел над стопкой бумаг и ждал. Ждал, когда соберутся офицеры Гаражных, но и не только: например, в его кабинет зашёл удивлённо оглядывающийся Семёныч и Бригадир. Фёдор было думал позвать Рукожопа… Но отказался от этого поспешного решения: вне зависимости от практически критической ситуации, она была не НАСТОЛЬКО критичной.

А с Рокожопом… да никаких кабинетов не напасёшься! Да и серьёзное совещание вполне может превратиться в клоунаду, с ломающимися под задом стульями!

— Итак, я вас собрал по делу. Первое, Кирпич: Гараж и Гаражных надо привести в полную боевую готовность, — прервал недоумённые переговоры собравшихся атаман.

— Едрить, — откомментировал это Кирпич. — Сделаю, само собой. Что случилось?

— Случилось, — хмыкнул Федя. — Пока нет, но это ненадолго. Теперь слушайте: Марк желает создать корпорацию, на основе нашей банды.

— А это вообще — возможно⁈

— По законом Империи — да, — ответил Фёдор. — Для этого приложено много сил, времени… много всего. Но именно мы не сможем стать корпорацией, — горько усмехнулся он.

— А с хера ли? — поинтересовался Кирпич, который был в курсе этих планов.

— Я… проверил кое-что по своим каналам. В общем, не знаю, кто и как это сделал. Но с позавчерашнего дня, в жандармерии Империи, на каждого… На КАЖДОГО Гаражного лежит список обвинений. Мы все — преступники, подлежащие задержанию и преправлению в суд.

— В Нижнем — похер.

— В Нижнем — похер, — не стал спорить Фёдор. — И это — липа. Вот только для того, чтобы создать корпорацию, надо избавиться от этих обвинений. Как минимум — большинству. А это — Имперский суд. И я сомневаюсь, что это закончится быстро. Да и в оправдании не уверен…

— М-да уж… А Марк?

— С Марком там тоже… Но у Марка и без того полнейший бардак, — ухмыльнулся Федя. — Обвинения есть… Имперскому графу, герою войны… В общем и его «обвиняют», но ему проще. Только с Корпорацией…

— Я ознакомлюсь с бумагами, Фёдор? — появилась голограмма Икси, на что Фёдор кивнул.

— В общем, нам надо думать, что будем делать с Марком.

— Только не говори, что он, брызжа слюной, сожжёт в гневе Нижний, — пошутил Кирпич. — Хотя эта корпорация была в его планах… и приложено много усилий.

— Вязать Марка, пока он не успокоится — это тяжко, — подал голос Тимоха. — Как-то сыкатно, атаман.

— Короче, пока его нет, надо что-то приду…

— Марк в Гараже, только что прибыл со своей супругой, — сообщила Икси.

— Ну звиздец… и что нам делать? — вздохнул атаман.

Глава 11

Замок-цитадель рода сокольничих Высецких, пригород Новгорода

Матриарх рода Высецких, Миловида Горышна, сидела на веранде, кутая старые кости в тёплый плед. Смотрела на приусадебный парк и думала, что ей осталось совсем мало. Но то, что она закончит ещё одно дело перед уходом — радовало её старое сердце.

На этом глаза старухи загорелись огнём. Кто-то сказал бы, что «недобрым», а то и потусторонним. Но на самом деле это были отголоски проявления Дара Высецких, термокинеза. И довольно отчётливый показатель, что Миловиду Горышну рано списывать со счетов и хоронить — подобные проявления Дара были следствием использования весьма ощутимого количества эфира. И не каждый одарённый в расцвете сил будет способен на это.

А через четверть минуты в дверь веранды раздался почтительный стук.

— Зайди, Радомир, — раздался громкий, звонкий, совсем не старческий голос Миловиды.

— Здравия вам, бабушка Миловида Горышна, — с глубоким поклоном на веранде появился здоровенный, мускулистый детина.

Тот самый, что пронзил сияющим мечом пол особняка Жировых-Засекиных, объявляя вражду их Роду.

— И тебе сохранить силу подольше, внук. Присядь, — указала старческая рука на пуфик рядом со своим креслом. — И рассказывай.

— Как пожелаете, — ещё раз поклонился Радомир.

И довольно сжато рассказал, как прибыл на приём, понаблюдал и огласил объявление вражды.

— А потом, внук?

— Когда я садился в машину, какой-то недоумок посчитал, что будет весело выстрелить в меня из танковой пушки.

— Вне особняка? — подняла бровь матриарх.

— На границе, — хмыкнул Радомир. — В общем-то, подлость… как от них и ожидалось.

— И?

— Дрянные боеприпасы в сочетании с подлостью никогда не приводили к добру, — с улыбкой покачал головой Родомир.

— Оно и верно, — кивнула Милорада. — Сколько?

— Три танка, и что-то в ангаре было. Не считал.

— Хорошо, — слабо улыбнулась старуха. — Помни, нам надо лишить их всего, по всем устоям. И только тогда мы придём за их жизнями.

— Я помню, Милорада Горышна.

— И ещё одно. Почему ты не дал этому… Мехову сразиться с Евгением?

— Он — это наша месть.

— И ты думаешь, что какой-то дворянчик… Хотя… Он из Мечниковых?

— Да. И был на Сахалине. И на моих глазах сжёг касанием нервы Балицкому. Сквозь эфирный доспех.

— Вот как оно обернулось, — покачала головой матриарх. — А все на Мечниковых