Имперский маг или приказываю лечить - Сим Симович

— Понимаете? Истинное призвание не в том, чтобы служить отдельным людям с их слабостями и пороками. А в том, чтобы служить чему-то большему. Империи. Идее порядка. Самой жизни как принципу.

Ольфария молчала, не зная, что сказать. Этот внезапный переход от рассказов об убийствах к философской лирике поставил её в полный ступор.

— "Мудрец подобен воде — он питает всё живое, не соперничая ни с чем, — продолжал цитировать Виктор. — Он течёт в низины, которых избегают люди, и потому близок к истине."

В его голосе звучала искренняя убеждённость, почти религиозная преданность.

— Мы, врачи, подобны этой воде. Мы служим жизни в её высшем проявлении — не отдельным смертным, а бессмертному принципу существования цивилизации.

Он встал и подошёл к ней, положив руку на плечо — жест неожиданно отеческий.

— Со временем вы это поймёте, дорогая Ольфария. А пока идите спать. Ночь была тяжёлой, а день обещает быть не легче.

— Но... — начала она.

— Никаких "но", — мягко, но решительно прервал Крид. — У вас есть ещё несколько часов до обычного начала занятий. Используйте их для отдыха. Телепортация через сон — серьёзная нагрузка на организм.

Он проводил её к двери, и его манеры снова стали галантными, почти заботливыми.

— Увидимся в обычное время. И помните — всё, что вы сегодня видели, строго конфиденциально. Здоровье Патриарха — государственная тайна.

Ольфария вышла из кабинета, чувствуя себя полностью дезориентированной. Этот человек был живой загадкой — то безжалостный манипулятор, то философ-мечтатель. Где его истинное лицо, а где маска?

Поднимаясь в лифте на свой этаж, она размышляла о странной двойственности Крида. Возможно, именно это и делало его таким опасным — способность переключаться между ролями, подстраиваться под ситуацию, очаровывать и пугать одновременно.

*Осталось только понять*, — думала она, — *какой из этих Кридов настоящий. И что он в итоге хочет от меня.*

Ольфария добралась до своей квартиры, всё ещё обдумывая странные стихи, которые цитировал Крид. Слова о преданности идее, о служении чему-то большему, чем отдельная человеческая жизнь... Они звучали красиво, но после всего услышанного приобретали зловещий оттенок.

Она рухнула на кровать, не раздеваясь. Телепортация действительно оказалась изматывающей — во всём теле чувствовалась странная усталость, словно её разобрали на части и собрали заново.

*"Как горная река течёт к морю, не выбирая путь..."* — крутились в голове строки.

Ольфария закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Но поэзия не отпускала, мелодичные фразы звучали в голове, как колыбельная.

*"Цветок не спрашивает, зачем он цветёт..."*

Сон подкрался незаметно, мягко обволакивая сознание. И вдруг она обнаружила себя стоящей на вершине горы, откуда открывался невероятный вид.

Внизу расстилался пейзаж, который определённо не принадлежал империи Кусь. Изогнутые крыши пагод, террасы рисовых полей, спускающиеся по склонам холмов, извилистые дорожки между бамбуковых рощ. Воздух был пропитан ароматами цветущей сакуры и благовоний.

*Магический Восток*, — поняла Ольфария.

Она шла по горной тропе, и пейзажи менялись, как в калейдоскопе. Вот храм с золотыми крышами, где монахи в оранжевых одеждах читали мантры. Вот сад камней, где каждый булыжник был расположен в идеальной гармонии. Вот чайный домик у ручья, где седобородый мудрец заваривал чай из лепестков лотоса.

— Добро пожаловать, дочь далёких земель, — сказал старик, не поднимая глаз от чайной церемонии. — Твоя душа беспокойна, как река весной.

— Откуда вы знаете? — удивилась Ольфария, садясь на циновку напротив.

— Все реки текут к морю, все души ищут покоя, — философски ответил мудрец, наливая янтарную жидкость в крошечные чашечки. —