Личный аптекарь императора. Том 5 - Егор Золотарев

задача была выполнена — трава сгорела, поэтому я откупорил пробирку «Ледяной пелены» и плеснул. Ледяная корка за считанные минуты покрыла поляну, погасив огонь и охладив камни.

— Ну вот и всё, — с улыбкой сказал я, повернувшись к старикам.

Те с облегчением выдохнули.

— Ну и напугал ты нас. Никогда жизни так не пугалась… А не — вру, кое-что было пострашнее.

— И что же? — спросил Дюжев.

— Не твоего ума дело, — отмахнулась она и двинулась к поляне.

Лед уже начал таять, но Фёкла всё равно два раза поскользнулась и чуть не упала, но я вовремя ловил её. С её-то костями даже падение с высоты собственного роста чревато переломами.

Теперь, когда вся трава сожжена, я заметил, что валуны испещрены ведьминскими знаками и символами, значение которых я не понимал.

— Что здесь написано? — я провёл рукой по неровной поверхности камня.

— Не важно, — ушла от ответа Фёкла и осмотрелась. — Ну вот, теперь всё хорошо. В полночь мы сюда вернёмся.

— В полночь? Вообще-то я хотел за день обернуться. Мне завтра на учёбу. Может, прямо сейчас проведём ритуал? — предложил я.

— Не-е-е, при свете дня они не покажутся. Да и раньше полуночи их не дозваться.

— Кого «их»? — напрягся я.

— Увидишь, миленький. Увидишь.

Он улыбки старухи мне стало не по себе.

Ну ладно, задержусь на денёк. Уж лучше пропустить день учебы, чем помирать молодым. Я уже чувствовал наступление болезни по слабости в ногах и боли в затылке, но пока не стал пить зелье.

— Возвращаемся, — махнул рукой старик. — Здесь нам пока нечего делать.

Мы двинулись в сторону леса, когда я услышал сзади пение. Нежный еле слышный голосок. Обернулся — никого.

— Ты чего? — спросил Дюжев, заметив, как я вглядываюсь вдаль, пытаясь разглядеть ту, кто поёт ту заунывную песню.

— Поёт кто-то, — шёпотом ответил я.

— Никого здесь нет. Ветер только. Я своим строго-настрого запретил сюда приходить.

— Почему?

— Чтобы силы у них не пробудить, чтобы ведьминскими делами не занимались. Мы хотим жить спокойно, чтобы нас больше не преследовали и не травили. Хватит! Стольких убили, — он горестно вздохнул и покачал головой. — Пора бы уже понять, что нас никогда не примут такими, какие мы есть.

— Ну чего вы там⁈ — крикнула издали старуха. — Идёте, али до ночи здесь куковать собрались?

Мы с Дюжевым двинулись за старухой, но я продолжал слышать песню неизвестной девушки. Она так и стояла у меня в ушах и будто манила назад. Будто не хотела, чтобы я уходил.

Странное место.

Валунов я насчитал шесть. Они располагались на одинаковом расстоянии друг от друга по краю открытого места. Старуха назвала это место «Жертвенный круг Забытых». Что бы это значило?

— Фёкла, а расскажите поподробнее про это место. Для чего оно использовалось?

— Для ведьминских ритуалов. Но тебе лучше об этом ничего не знать и никому не говорить. Понял? То, что случится, сразу забудь и никому ни пол слова, — она остановилась и взглянула на меня ярким голубым глазом.

— Да, понял я, понял. Просто я слышал чей-то голос…

— Много там всякого происходит, — она продолжила идти, опираясь на палку, которую прихватила с земли. — Потому и запретили молодняку туда ходить, а старики сами не лезут. Знают, что их там могут так закрутить, что не выкрутишься.

— В смысле? — не понял я.

— В коромысле! Нечего нос совать. Уж больно любопытный. Сделаем дело, и езжай обратно. Но если кому-то про нас доложишь, — она снова остановилась и пригрозила мне пальцем.

— Не переживайте. Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Если бы не сильная нужда, я бы к вам не приехал. Кстати, может, не надо никакого ритуала, и вы мне сами поможете? — предложил я. — Я хорошо заплачу.

— А что за дело у тебя? — заинтересовалась она.

— Надо проклятье снять…

— О-о-о, нет-нет, — замотала она головой. — Туда даже я лезть не собираюсь. Хоть мне уже за восемьдесят, я ещё жить хочу.

— Чего вы боитесь?

— Так если я вмешаюсь, тот, кто проклял, на меня же и выйдет. Найдёт меня и ножичком по горлу чик! Или может такую болезнь наслать — век не оправлюсь. Помру в страшных муках. А оно мне надо? Не-ет, не надо. Я хочу спокойно свою старость дожить.

— Ясно, — разочарованно выдохнул я. — Похоже, мне самому придётся совсем разбираться.

Мы вернулись в деревню. Фёкла поспешила к себе домой. Сказала, что корова уже должна вернуться с пастбища, и её надо подоить. Мы со старостой зашли к нему.

Меня очень хорошо приняли — в прошлый раз вылечил ребенка. Дочь Дюжева тут же собрала на стол съестное и всё пыталась мне угодить. Муж её предлагал остаться на несколько дней и сходить с ним на рыбалку. А ещё шепотом, чтобы жена не слышала, сказал, что у него припрятана бутылочку самогона. От выпивки я отказался и с благодарностью принялся за еду. С собой я не догадался ничего взять, а последний раз ел пончики в дирижабле.

До позднего вечера мы разговаривали. Я узнал, как живёт деревня, и что люди с большой земли хоть и настороженно относятся к ним, но не прочь за рыбу или пушнину оказать помощь. Один из парней даже выехал на большую землю, и теперь учится в школе и подрабатывает в каком-то магазине. Для местных это целое событие, ведь много поколений они не покидали остров и привыкли полагаться только на себя.

Под вечер пришла Фёкла и принесла глиняный кувшин с молоком, банку соленых груздей и ведьминскую книгу, завёрнутую в плотную ткань. Книга была настолько старая, что при любом неаккуратном движении хрупкие страницы крошились. Я попытался разобраться, но не понимал ни одного знака. Это явно была письменность, но я ею не владел. Да и никто из простых, насколько понимаю, не мог прочесть ведьминскую книгу. Знания ведьмаки передавали между собой почти таким же образом, как мы алхимики передаем — через инициацию. Именно это со мной хотят проделать Дюжев с Фёклой. Не знаю, получится ли, но попробовать стоит.

— За сколько вы мне продадите вашу книгу?

— А сколько тебе не жалко? — уточнила старуха.

— Двух тысяч хватит? — я вытащил кошелек